Он спятил! Господи, этот мужик спятил! Надо бежать!

Владимир развернулся, но «экзорцист» одним точным движением настиг его, повалил на пол и усмехнулся:

— Не бойся!

Лезвие ножа сверкнуло ослепительным блеском, и Владимир, забывший от ужаса, как дышать, мог бы поклясться, что видел, как сияние металла оставляет искрящиеся следы в воздухе. Следы складывались в странные знаки и немилосердно обжигали.

Он попытался позвать на помощь, но сумел выдавить из себя только тихое сипение. Поискал глазами второго «экзорциста». Тот подошёл ближе и посмотрел на Владимира разными глазами: правый карий, левый светящийся тем же бело-голубым светом, что и знаки, нарисованные в воздухе.

Какой кошмар, господи! Они же убьют его, убьют, убьют!

А потом из него будто бы вытянули что-то тонкое, длинное, вёрткое и совершенно чужеродное. Владимир моргнул — и никаких знаков в воздухе не увидел. И глаза у Руслана были самые обычные.

Бьёрн помог Владимиру подняться и сказал:

— Вас задел монстр. С соседями всё будет нормально — медиков мы вызвали.

Владимир кивнул, потом откашлялся и спросил:

— А что за монстр? Что это было?

— Где-то старая печать рухнула, дверца открылась, — и вот вам лунарисы. Жуткие твари, вечно голодные и мёрзнущие. Вселяются в людей и выжирают жизненную силу.

— А почему в моих соседей?

— Им нужны обозлённые люди, желающие кому-то смерти или ещё какой беды. Наверное, соседи ссорились, когда лунарисы пришли. А вы, видимо, злились, что они ссорятся.

Владимир кивнул.

У Руслана тренькнул телефон. Он глянул на экран и сказал, обращаясь к Бьёрну:

— Готово. «Спецы» их изловили. Везут к себе.

— Вот и славно!

Вскоре появились медики и взялись грузить семейство на носилки.

— В соседней квартире ещё девочка, — напомнил Руслан.

Медики забрали и девочку.

Ошарашенный Владимир без вопросов перевёл «экзорцистам» нужную сумму и подумал, что никогда не будет завидовать героям сериалов.

Последнее предупреждение

Первая половина 1990-х гг

По ту сторону

Он проснулся не от писка испуганно бегущих мимо сторожки существ. И не от шума человеческих машин и голосов вдалеке. Его разбудило ощущение неправильности. Что-то было не в порядке.

Он прислушался, затем медленно поднялся. Это тело уже износилось и с каждым годом слушалось всё хуже. Но пока он управлял им достаточно твёрдо, чтоб менять пространство вокруг и сохранять порядок на своей земле.

Надо сосредоточиться, открыть дверь и выйти. Не на территорию кладбища рядом со сторожкой, а сразу туда, где шумят чужаки.

Дверь тихонько скрипнула — и открылась куда нужно.

Яркий летний день встретил ослепительным солнечным светом, скрежетом и гулом. Он прищурил синие глаза и вышел к людям. Им — тем из них, кто заметил, — показалось, что он шагнул из-за большого дерева, раскинувшегося на краю действующего кладбища.

За старыми неухоженными могилами сновали люди. Тяжёлая техника бороздила землю, вминая в грязь остатки сгнивших крестов и насквозь проржавевших оградок, руша защитные печати. Смертные расчищали заброшенную часть кладбища под застройку. Не спросив разрешения Сторожа.

Пару секунд он мрачно смотрел на людей, будто они могли ощутить его недовольство и сбежать. Потом подошёл ближе и спросил у ближайшего к нему темноволосого загорелого мужчины:

— Вы чего это на кладбищенской земле затеяли?

— Не к нам вопросы, отец, — с лёгким акцентом отозвался человек. — Нам задание дали — мы делаем. Все вопросы к начальству.

— А начальство ваше кто и где?

— Евсей Петрович скоро подъедет.