Викландер также блистательно отсутствовал, и, поскольку секретарши у него не было, Хольт пришлось удовлетвориться обществом Мартинес и Маттеи.

– О'кей, – резюмировала Хольт. – Парни, как обычно, где‑то прячутся. Что будем делать, чтобы скоротать время?

– У меня полно дел, – сообщила Маттеи, кивнув на кипу бумаг, наваленную около компьютера. – Но если хотите, могу поискать связи между Эрикссоном и Штейн на момент убийства.

– Почти одиннадцать лет назад. – Мартинес с сомнением покачала головой. – Тогда еще и мобильников почти не было, а система отслеживания переговоров и вовсе отсутствовала. Она появилась лет десять назад, или я ошибаюсь?

– Давайте все же попытаемся, – сказала Хольт. – Список разговоров Эрикссона в деле есть, но боюсь, ты права: много там не накопаешь. И все‑таки попробовать надо.

– Тогда ты этим и займешься, ты знакома с делом, – решила Мартинес, – а я поговорю с «Телиа» и другими операторами.

Ведь это действительно нужно сделать, решила она, так почему не воспользоваться шансом прогуляться?

Юханссон в это время разыскал одного из своих вновь обретенных приятелей – полковника разведотдела Генерального штаба.

– В начале декабря прошлого года, – начал Юханссон, не теряя времени на реверансы, – твои парни нам кое‑что нашептали по поводу старой истории с западногерманским посольством. Тебе что‑нибудь про это известно?

– Да, – кивнул полковник. – Прекрасно помню.

– Можешь что‑нибудь рассказать?

– Конечно, – сказал полковник.

И рассказал.

Комиссар Викландер, в свою очередь, встретился с бывшим комиссаром Перссоном, попросив Юханссона для безопасности предварительно тому позвонить. Цель визита была проста: занести на бумагу и придать официальный характер всем разговорам, которые вели Юханссон и Перссон в тот вечер, когда они ели свинину с фасолью – и выпили при этом, надо признаться, немало. После этого импровизированный протокол следовало зачитать Перссону и получить его письменное одобрение.

Все прошло гораздо безболезненнее, чем ожидал Викландер. Для человека, наделенного внешностью старого африканского слона – с налитыми кровью глазками, готового в любой момент всадить в собеседника двухметровые бивни, – Перссон оказался на редкость приветлив. Оставалась маленькая деталь.

– Хотел бы узнать еще вот о чем, – сказал Викландер, делая вид, что его только что посетила эта мысль. Впрочем, для безопасности он тут же добавил: – Юханссон просил.

Перссон ответил легким кивком.

– Насчет нашего бывшего сотрудника Клеса Вальтина, который ушел через пару лет после убийства Пальме. Помнишь, когда сворачивали так называемую внешнюю деятельность?

Перссон, не произнося ни слова, опять кивнул.

– Юханссон интересовался, нет ли у тебя сведений, почему он ушел и что с ним произошло потом… Он вроде бы утонул? – выдавил из себя Викландер, тревожно пытаясь угадать реакцию Перссона.

Однако ничего страшного не произошло. Перссон отреагировал самым неожиданным образом: казалось, он даже обрадовался, что ему задали этот вопрос.

Когда он доволен, он выглядит еще страшней, подумал Викландер.