– А‑а, так тебе завидно, что их выдали за короля и принца, а твой жених всего лишь приемный сын твоего отца?

– Да нет же! – нетерпеливо воскликнула Карлина. – Я догадываюсь, что замыслил отец. Он решил покрепче привязать Барда к трону. Знаешь почему?.. – Она взглянула на няню. – Потому что отец понимает, что Бард далеко пойдет и станет самой надежной опорой и защитой династии. Никому нет дела до наших желаний – ни моих, ни Барда. Всем движет холодный расчет, попытка укрепить трон и королевство.

– Ну, голубушка, – вздохнула няня, – большинство подобных браков заключается по куда менее веским причинам.

– Но почему именно я должна жертвовать своим будущим? Бард удовлетворится любой женщиной, и отец мог подобрать ему невесту из аристократической семьи, даже из самой благородной. Почему мой удел – провести жизнь с человеком, которому в общем‑то наплевать, с кем проводить ночи – со мной или с любой другой, лишь бы мордочка посимпатичней да тело помягче? И чтобы была выше его по происхождению… Милосердная Аварра, ты думаешь, я не знаю, что он не пропустил ни одной служанки в замке? Они потом сами хвастались!

– Что касается служанок, – поджала губы Изабет, – он не лучше и не хуже любого из твоих родных и приемных братьев. Он вовсе не распутен, как тебе кажется, из болтовни прислуги тебе должно быть ясно, что никого он не брал силой и не имел дело с мальчиками. Когда он женится на тебе, ты просто позволь ему делать в постели то, что он хочет, и он навсегда забудет о других.

Карлина неодобрительно поморщилась:

– Это точно, они сами лезут к нему в постель, я не желаю претендовать на их место. Но слышала кое‑что похуже – он не терпит отказа. Если девушка говорит «нет» или у него есть причина думать, что она откажет ему, то для него это как нож в горло. Тогда он не брезгует использовать чары, загипнотизировать девушку, и та волей‑неволей сама лезет к нему в кровать. Ну, как бездушная кукла…

– Я слышала, что есть мужчины, которые обладают подобным лараном[7], – усмехнулась Изабет. – Это полезная штука, даже если мужчина и так хорош собой. Только я никогда особо не верила в такого рода чары. Будто без колдовства девушка не полезет к пригожему молодцу в постель! Все это выдумано для оправдания – мол, я стала как манекен, сопротивляться нет сил, тут он и поволок меня… Особенно если, в конце концов, животик нагуляла…

– Нет, нет, няня! – воскликнула Карлина. – В одном случае, я знаю точно, это оказалось правдой. Так случилось с моей служанкой Лизардой. Она – честная девушка, вот она и призналась, что даже пошевелиться – не то что убежать – не могла.

Изабет коротко рассмеялась:

– Каждая после этого рассказывает подобные небылицы – и рукой пошевелить не могла, и ноги отнялись…

– Вовсе нет! – сердито перебила ее Карлина. – Лизарде только‑только исполнилось двенадцать лет. Она сирота, ей и невдомек, чего он хотел от нее, а когда поняла, было поздно. Бедный ребенок, она так рано стала женщиной, потом едва добралась до моей комнаты, расплакалась прямо у меня на руках. Мне пришлось объяснять ей, что иной раз мужчины используют женщин подобным образом…

Изабет нахмурилась:

– Удивительно то, что это случилось именно с Лизардой…

– Не говори так, няня! – топнула ножкой Карлина.