– О нет! – Кажется, немного проясняется.

– Там всегда страшный грохот – сталкиваются машины, разбиваются стекла, гремят выстрелы. Настоящая пародия. «Опасные приключения Паулины». 1970 год. Пятнадцатиминутные серии.

– Идут раз в неделю или ежедневно?

– Каждый день. Да вы наверняка слышали музыку из этого фильма – ну, этого барабанщика. Как вы отстали! Это же Рики Старр.

– Правда? – безропотно спросил он.

– Вчера они загружали полицейскую машину динамитом, и он взорвался, когда заработал двигатель. Господи, бедный старина Рик, ему накладывали гипс почти три четверти часа, а девицы бились в истерике из за его бровей, стригли пряди своих собственных волос и присылали в студию.

– В качестве жертвоприношения или вместо его волос? – поинтересовался Ван дер Вальк.

– Не ко мне вопрос, шеф, у меня нет дочерей, слава богу.

– Профессионал, который приурочивает свое дело к телевизионной программе. Ну и ну. Не оригинально, но эффективно.

Арлетт спала. Завинчивая крышку на тюбике пасты, что она всегда забывала сделать, он поймал себя на том, что мурлычет себе под нос какую то песенку, немного напряг память и вспомнил, что это была песня героя того самого телевизионного сериала – песня, которую распевали все французские мальчишки…

Один храбрящийся дурак

Грозил пластмассовой рогаткой…

Это же про него!

Ван дер Вальк навел дуло воображаемого автомата на окно ванной комнаты и сказал: «Тебе осталось жить десять секунд». Нет, это не его стиль. Он должен быть в кожаном пальто и с сигарой. Как полковник Сток. Он постарался вообразить себя полковником Стоком, но его оранжевая пижама, купленная Арлетт, с синей надписью «Любовь» поперек зада, все испортила.

Глава 7

На следующее утро он снова почти превратился в полковника Стока. Было еще холоднее, чем обычно. Ветер усилился и в ритме автоматного огня швырял на сосны потяжелевшие струи дождя. Ван дер Вальк надел свое кожаное пальто и шляпу с широкими полями, но забыл захватить сигары. Ему предстояло везти Рут в госпиталь, и все его мысли были заняты только этим.

– Эти туфельки слишком легкие… надень ка резиновые сапоги. – К счастью, он захватил их вчера вечером. Он увидел, как Арлетт откусывает нитку: она пришивала пуговицу к плащу Рут. – В ее свидетельстве о рождении написано: «Отец неизвестен». Наш сержант предложил ей взять его фамилию. Она родилась через три месяца после того, как они поженились. – Арлетт, похоже, не слушала его. Она извлекла из кармана плаща Рут красный беретик и рассматривала его, рассеянно вертя в руках. – Арлетт!

– Что? Извини.

– Если Зомерлюст не слишком беспокоится об этом ребенке, я бы не стал его осуждать.

– Привези ее опять ко мне, – последовало с неожиданной горячностью.

– Значит, ты благожелательно отнеслась бы… Ты хочешь, чтобы я спросил, не возражает ли он? – Разговор был прерван появлением Рут.

– Ну вот, так лучше, – сказала Арлетт, застегивая на ней плащ. – Дождь до тебя не доберется. – Она надела берет девочке на голову, потом неожиданно, засмеявшись, надвинула берет ей на лоб и чуть набекрень. – Теперь ты похожа на парашютиста десантника.

К ее ужасу, Рут разрыдалась.

– Это было глупо с моей стороны, – сказала Арлетт, прижимая ее к себе.

Ван дер Вальк видел, как девочка старается быть послушной и разумной, держать себя в руках и не ныть. Храбрилась перед незнакомыми людьми.

– Я знаю, – ответила Рут, всхлипывая. – Вы пошутили.

– Это была дурацкая шутка.