|
Паренек вышел, и спустя минуту вошел тот слуга, к которому наши путешественника обратились по приезде. - Любезный Шарло, - сказал ему Атос, - поручаю вашему особенному вниманию Планше, лакея господина д'Артаньяна, на все время, пока они здесь пробудут. Он любит хорошее вино: ключи от погребов у вас. Ему часто приходилось спать на голой земле, и, вероятно, он не откажется от мягкой постели, позаботьтесь и об этом, пожалуйста. Шарло поклонился и вышел. - Шарло тоже милый человек, - сказал Атос. - Вот уже восемнадцать лег, как он мне служит. - Вы очень заботливы, - сказал д'Артаньян. - Благодарю вас за Планше, мой дорогой Атос. При этом имени молодой человек широко раскрыл глаза и посмотрел на графа, не понимая, к нему ли обращается д'Артаньян. - Это имя кажется вам странным, Рауль? - сказал, улыбаясь, Атос. - Так звали меня товарищи по оружию. Я носил его в те времена, когда д'Артаньян, еще два храбрых друга и я проявляли свою храбрость у стен Ла-Рошели под начальством покойного кардинала и де Бассомпьера, ныне также умершего. Д'Артаньяну нравится по-старому звать меня этим дружеским именем, и всякий раз, когда я его слышу, мое сердце трепещет от радости. - Это имя было знаменито, - сказал д'Артаньян, - и раз удостоилось триумфа. - Как так, сударь? - спросил Рауль с юношеским любопытством. - Право, я ничего не знаю об этом, - сказал Атос. - Вы забыли о бастионе Сен-Жерве, Атос, и о той салфетке, которую три пули превратили в знамя? У меня память получше, я все помню, и сейчас вы узнаете об этом, молодой человек. И он рассказал Раулю случай на бастионе, как раньше Атос рассказывал историю своего предка. Молодой человек слушал д'Артаньяна так, словно перед ним воочию проходили подвиги из лучших времен рыцарства, о которых повествуют Тассо и Ариосто. - Но д'Артаньян не сказал вам, Рауль, - заметил, в свою очередь, Атос, - что он был одним из лучших бойцов того времени: ноги крепкие, как железо, кисть руки гибкая, как сталь, безошибочный глазомер и пламенный взгляд, - вот какие качества обнаруживали в нем противники! Ему было восемнадцать лет, только на три года больше, чем вам теперь, Рауль, когда я в первый раз увидал его в деле, и против людей бывалых. - И господин д'Артаньян остался победителем? - спросил гоноша. Глаза его горели и словно молили о подробностях. - Кажется, я одного убил, - сказал д'Артаньян, спрашивая глазами Атоса, - а другого обезоружил или ранил, не помню точно. |
