|
- Да, это так, - ответил Гито. - Так вот, мой милый Гито, - продолжал кардинал, - я заметил, что вы, кроме вашей храбрости, которая не подлежит никакому сомнению, и много раз доказанной верности, отличаетесь еще и превосходной памятью. - Вы это заметили, монсеньер? - сказал гвардейский капитан. - Черт, тем хуже для меня. - Почему? - Без сомнения, одно из главных достоинств придворного - это умение забывать. - Но вы, Гито, не придворный, вы храбрый солдат, один из тех славных воинов, которые еще остались от времен Генриха Четвертого и, к сожалению, скоро совсем переведутся. - Черт побери, монсеньер! Уж не пригласили ли вы меня сюда для того, чтобы составить мой гороскоп? - Нет, - ответил Мазарини, смеясь, - я пригласил вас, чтобы спросить, обратили ли вы внимание на нашего лейтенанта мушкетеров? - Д'Артаньяна? - Да. - Мне ни к чему было обращать на него внимание, монсеньер: я уже давно его знаю. - Что же это за человек? - Что за человек? - воскликнул Гито, удивленный вопросом. - Гасконец. - Это я знаю; но я хотел спросить: можно ли ему вполне довериться? - Господин де Тревиль относится к нему с большим уважением, а господин де Тревиль, как вы знаете, один из лучших друзей королевы. - Я хотел бы знать, показал ли он себя на деле... - Храбрым солдатом? На это я могу ответить вам сразу. Мне говорили, что при осаде Ла-Рошели, под Сузой, под Перпиньяном он совершил больше, чем требовал его долг. - Но вы знаете, милый Гито, мы, бедные министры, нуждаемся часто и в другого рода людях, не только в храбрецах. Мы нуждаемся в ловких людях. Д'Артаньян при покойном кардинале, кажется, был замешан в крупную интригу, из которой, по слухам, выпутался очень умело? - Монсеньер, по этому поводу, - сказал Гито, который понял, что кардинал хочет заставить его проговориться, - я должен сказать, что мало верю всяким слухам и выдумкам. Сам я никогда не путаюсь ни в какие интриги, а если иногда меня и посвящают в чужие, то ведь это не моя тайна, и ваше преосвященство одобрит меня за то, что я храню ее ради того, кто мне доверился. Мазарини покачал головой. - Ах, - сказал он, - честное слово, бывают же счастливцы министры, которые узнают все, что хотят знать. - Монсеньер, - ответил Гито, - такие министры не меряют всех людей на один аршин: для военных дел они пользуются военными людьми, для интриг - интриганами. |
