|
Или вы думаете, - прибавила она с ужасной улыбкой, - что я стану открывать этот ларчик всякий раз, когда вы возобновите ваши обвинения? Мазарини, подчиняясь внезапному проявлению ее воли, почти машинально прочел оба письма. В одном королева просила Бекингэма возвратить алмазные подвески; это было письмо, которое отвез д'Артаньян, оно поспело вовремя. Второе было послано с Ла Портом; в нем королева предупреждала Бекингэма, что его хотят убить, и это письмо опоздало. - Хорошо, ваше величество, - сказал Мазарини, - на это нечего ответить. - Нет, - заперев ларчик, сказала королева и положила на него руку, - нет, есть что ответить на это: надо сказать, что я была неблагодарна к людям, которые спасли меня и сделали все, что только могли, чтобы спасти его; и храброму д'Артаньяну я не пожаловала ничего, а только позволила ему поцеловать мою руку и подарила вот этот алмаз. Королева протянула кардиналу свою прелестную руку и показала ему чудный камень, блиставший на ее пальце. - Он продал его в тяжелую минуту, - заговорила она опять с легким смущением, - продал для того, чтобы спасти меня во второй раз; за вырученные деньги он послал гонца к Бекингэму с предупреждением о грозящем ему убийстве. - Значит, д'Артаньян знал об этом? - Он знал все. Каким образом, не понимаю. Д'Артаньян продал перстень Дезэссару; я увидала кольцо у него на руке и выкупила. Но этот алмаз принадлежит д'Артаньяну; возвратите ему перстень от меня, и так как, на ваше счастье, подле вас находится такой человек, то постарайтесь им воспользоваться. - Благодарю вас, ваше величество, - сказал Мазарини, - я не забуду вашего совета. - А теперь, - сказала королева, изнемогая от пережитого волнения, - что еще хотели бы вы узнать у меня? - Ничего, ваше величество, - ответил кардинал самым ласковым голосом. - Умоляю только простить меня за несправедливое подозрение. Но я вас так люблю, что ревность моя, даже к прошлому, не удивительна. Слабая улыбка промелькнула на губах королевы. - Если вам не о чем больше спрашивать меня, - сказала она, - то оставьте меня. Вы понимаете, что после такого разговора мне надо побыть наедине с собой. Мазарини поклонился. - Я удаляюсь, ваше величество. Но позвольте мне прийти опять. - Да, только завтра. И этого времени вряд ли будет достаточно, чтобы мне успокоиться. Кардинал взял руку королевы, галантно поцеловал ее и вышел. Как только он ушел, королева прошла в комнату сына и спросила Ла Порта, лег ли король. |
