|
Однако мой отец, король, был очень добр ко мне, и я старалась отвечать любовью на его неясность. Но где была моя свобода? Где была Алоиза? Где были вы, Габриэль? Короля я видела редко. Госпожа де Валантинуа была со мною холодна и замкнута, чуть ли не избегала меня, а я... мне нужно было, чтобы меня любили, Габриэль... Друг мой, мне было очень трудно!.. - Бедная моя Диана! - растроганно прошептал Габриэль. - Таким образом, - продолжала Диана, - пока вы сражались, я томилась. Мужчина действует, а женщина ждет - такова судьба. Но порою ждать куда тяжелее, чем действовать. В первый же год моего супружества я осталась вдовой, и король на время траура поместил меня в монастырь Святых Дев. Благочестивая и спокойная жизнь в монастыре понравилась мне гораздо больше, чем все эти вечные придворные интриги и треволнения. Поэтому, когда траур кончился, я попросила у короля и добилась разрешения еще побыть в монастыре. Там меня, по крайней мере, любили, особенно сестра Моника, напоминавшая мне Алоизу. Впрочем, меня любили все сестры, а главное... главное, что я могла мечтать, Габриэль... Я была свободна. А о ком и о чем я могла еще мечтать, вы, конечно, догадываетесь... Успокоенный и восхищенный, Габриэль ответил только страстным взглядом. По счастью, шла одна из интереснейших сцен комедии: фанфарон попал в комичное положение, Гизы и Монморанси блаженствовали. Поэтому-то в пустыне чета влюбленных не нашла бы более уединенного места, чем в этом зале. - Прошло пять лет спокойной жизни, отданной надеждам, - рассказывала Диана. - Я испытала только один горестный удар - скончался Ангерран. Но другая беда не заставила себя долго ждать. Король опять призвал меня и сообщил, что я должна стать женой Франциска де Монморанси. Я противилась, Габриэль, я уже не была ребенком, не понимающим, что он творит. Я противилась. Но тогда отец взмолился и объяснил мне, какое значение имеет этот брак для блага государства. А вы, по-видимому, забыли меня... так говорил король, Габриэль. Да и где вы? Кто вы? Словом, король так настаивал, так умолял меня... Это было вчера... да, вчера... Я согласилась с ним, но с условием, чтобы, во-первых, моя казнь была отсрочена на три месяца, а во-вторых, чтобы я узнала, что с вами сталось. - Словом, вы помолвлены? - побледнел Габриэль. - Да, но я еще тогда не встретилась с вами и не знала, какое сладостное и мучительное чувство охватит меня при вашем нежданном появлении... Ах, я сразу почувствовала, что мое обещание, данное государю, превращается в пустой звук, что брак этот невозможен, что моя жизнь принадлежит только вам и что если вы еще любите меня, то я буду любить вас вечно... Согласитесь же: вы ни в чем не можете меня упрекнуть... - О, вы ангел, Диана! И все, что я сделал, чтобы быть достойным вас, - ничто... - Послушайте, Габриэль, теперь, когда судьба снова свела нас, взвесим, какие препятствия надо нам еще преодолеть. |
