|
.. Согласитесь же: вы ни в чем не можете меня упрекнуть... - О, вы ангел, Диана! И все, что я сделал, чтобы быть достойным вас, - ничто... - Послушайте, Габриэль, теперь, когда судьба снова свела нас, взвесим, какие препятствия надо нам еще преодолеть. Король крайне честолюбив по отношению к своей дочери, а сватовство Монморанси, к несчастью, повысило его требовательность. - На этот счет будьте спокойны, Диана. Мой род ничуть не ниже их рода, и он не впервые породнился бы с королевским домом. - Правда? Габриэль, вы осчастливили меня! Я ведь по части геральдики полная невежда. Я не слыхала про род д'Эксмес. Там, в Вимутье, я называла вас Габриэлем и не искала более приятного имени! Только оно мне дорого, и если вы уверены, что короля удовлетворит ваше происхождение, то все прекрасно и я счастлива. Как бы вас ни звали - д'Эксмес, или Гиз, или Монморанси, - все в порядке... Только бы вы не оказались Монтгомери... - А почему же мне нельзя называться Монтгомери? - ужаснулся Габриэль. - Наши старые соседи Монтгомери, по-видимому, причинили королю какое-то зло, он на них очень сердит. - Вот как? - воскликнул Габриэль, чувствуя, как у него сжимается сердце. - Но кто кому причинил зло - они королю или король им? - Мой отец так добр, что не может быть несправедлив, Габриэль. - Добр к своей дочери, это верно, но для врагов... - ...беспощаден, быть может, - ответила Диана. - Но какое нам дело до Монтгомери, Габриэль? - А что, если я все же принадлежу к этому дому? - О, не говорите этого, мой друг! - Но все же... что бы вы сделали, будь это так? - Будь это так, - сказала Диана, - я бросилась бы в ноги к обиженному, кто бы он ни был, и плакала бы и умоляла его до тех пор, пока ради меня отец не простил бы вас или пока вы не простили бы отца. - И обиженный наверняка бы уступил вам, если бы, впрочем, тут не было пролитой крови, ибо только кровью смывается кровь... - Ах, вы меня пугаете, Габриэль!.. Довольно меня испытывать. Ведь это было только испытание, правда? - Да, Диана, простое испытание... Бог не допустит этого... - пробормотал он как бы про себя. - Ведь не может же быть вражды между моим отцом и вами? - Надеюсь, Диана, надеюсь... Я бы слишком страдал, причинив вам такую боль. - В добрый час, Габриэль! И если вы на это надеетесь, - добавила она с милой улыбкой, - то и я надеюсь упросить отца отказаться от своего решения, равносильного моему смертному приговору. Такой могущественный государь, как он, сумеет возместить ущерб, который понесут господа Монморанси. - Нет, Диана, всех его сокровищ и всей его власти мало, чтобы возместить им такую утрату. - Не бойтесь, друг мой: Франциск де Монморанси смотрит на это, слава богу, иначе, нежели вы, и предпочтет вашей бедной Диане деревянную палку маршала. |
