|
- Государь, - заговорил господин де Монморанси, - отзовите армию, тем более что это блистательное завоевание Италии, как я и предсказывал, кончается смехотворно. Но для чего вам ее отводить? Посмотрите, какие известия получены с севера: на границе с Нидерландами все спокойно; Филипп Второй трепещет, Мария Английская безмолвствует. От вас самих зависит возобновить перемирие, государь, или продиктовать условия мира. Вам нужен не полководец, действующий очертя голову, а министр, опытный и благоразумный, не ослепляемый честолюбивым пылом молодости, способный заложить основы достойного и почетного для Франции прочного мира. - Нужен такой министр, например, как сам господин коннетабль, - язвительно вставил кардинал Лотарингский. - Да, как я! - надменно вскинулся Анн де Монморанси. - Я открыто советую королю не волноваться из-за какой-то там войны, вести которую придется лишь в том случае, если он сам пожелает воевать. Внутренние дела, состояние финансов, интересы религии заслуживают гораздо большего внимания; и рассудительный дипломат нам нужен сейчас во сто раз больше, чем самый предприимчивый военачальник. - И во сто раз больше иметь право притязать на благосклонность его величества, не так ли? - едко спросил кардинал Лотарингский. - Его высокопреосвященство закончил мою мысль, - хладнокровно продолжал Монморанси, - и коли уж затронули этот вопрос, я дерзну попросить у его величества доказательства того, что мои миролюбивые усилия ему приходятся по душе. - Какое еще доказательство? - вздохнул король. - Государь, я умоляю ваше величество открыто объявить о чести, оказанной вами моему дому, - о согласии на брак моего сына с герцогиней Ангулемской. Я нуждаюсь в этом официальном подтверждении и в этом торжественном обещании, чтобы твердой поступью продолжать свой путь, не терзаясь сомнениями моих друзей и нелепыми нападками моих врагов. Этот смелый выпад встречен был двояко: возгласами одобрения или возмущения в зависимости от симпатии и склонностей того или другого члена Совета. Габриэль вздрогнул и побледнел, но тут же приободрился, когда кардинал Лотарингский живо ответил: - Насколько я знаю, булла святого отца, расторгающая брак Франциска де Монморанси и Жанны де Фиен, еще не прибыла и может вообще не прибыть. - Тогда можно будет обойтись и без нее, - сказал коннетабль. - Эдиктом можно объявить недействительными тайные браки. - Разумеется, можно поступить и так, - отозвался король, по слабости характера и равнодушию готовый, казалось, уступить настойчивости коннетабля. Габриэль, чтоб не упасть, вынужден был опереться на шпагу. Глаза у коннетабля заискрились от радости. |
