|
В книге "Сотни" поместил несколько сот предсказаний в виде четверостиший (в одном из них предсказывал, что конец мира произойдет в 1886 году)], едва взглянув на меня, когда я однажды проходил мимо него по улице, предсказал мне по моей физиономии, что я кончу жизнь между небом и землей, так что я смирился со своим жребием, а это бесценное преимущество. Человек, которому суждено кончить виселицей, не боится ничего, даже петли. Для начала я сделался двойником оруженосца виконта д'Эксмеса. Ну вот, знаете ли вы, догадываетесь ли вы, кто такой этот виконт? - Знаю, конечно: яростный сторонник Гизов. - Хуже того: он счастливый возлюбленный госпожи де Кастро. - Что ты плетешь, бездельник, и откуда это известно тебе? - Я сказал, что у него от меня нет секретов. Это я чаще всего отношу записки его любезной и приношу ответы. Я в наилучших отношениях с камеристкой этой дамы, причем камеристка только удивляется непостоянству характера своего кавалера: сегодня он предприимчив, как паж, а завтра робок, как монашенка. Виконт д'Эксмес и герцогиня де Кастро трижды в неделю встречаются у королевы, а пишут друг другу ежедневно. Однако - верьте или не верьте - их любовь безгрешна. Они любят друг друга, как херувимы, и, по-видимому, с детских лет. Время от времени я заглядываю в их письма, и они меня умиляют. Госпожа Диана ревнует, и представьте себе, к кому, монсеньер, - к королеве! Но она совсем не права, бедняжка. Возможно, что королева неравнодушна к виконту... - Арно, вы клеветник! - остановил его коннетабль. - Но ваша усмешка, монсеньер, достаточно выразительна! - продолжал негодяй. - Вполне возможно, говорю я, что королева к нему неравнодушна, но виконт-то равнодушен к королеве, в этом нет никакого сомнения. Любят друг друга эти два голубка, как в Аркадии [Аркадия - страна счастливых пастухов и пастушек в так называемых пастушеских романах XVII-XVIII веков, слащаво изображавших сельскую жизнь], безупречной любовью, трогающей меня, как нежный пастушеский или рыцарский роман, что, впрочем, не помешало мне, прости меня боже, выдать этих птичек за пятьдесят пистолей. Но согласитесь, монсеньер, я неплохо начал и вполне заслужил свои пятьдесят пистолей. - Пусть так, - сказал коннетабль, - но я тебя еще раз спрашиваю, откуда у тебя эти сведения? - Ах, монсеньер, простите, пока это мой секрет. Вы можете разгадать его, если пожелаете, но я еще должен таить его от вас. Впрочем, способы мои не имеют для вас ни малейшего значения, вам лишь бы достичь своих целей. А ваша главная цель - быть посвященным в планы и поступки, которые могут вам повредить, и мне кажется, что сегодняшнее мое донесение небезынтересно для вас, монсеньер, и не бесполезно. - Разумеется, плут. Но надо и впредь следить за этим проклятым виконтом. |
