– Ну, и как настроение?

    В присутствии пассажира – даже Зои – нельзя было спросить прямо: что стряслось? Штурман все равно не стал бы отвечать.

    Луговой понял, что оказался тут не вовремя, хотя и поступил, как положено. Но, может, особой беды и не было в том что они, как оказалось, подошли к Системе не с той стороны, с какой ожидали; в конце концов, при выходе из сопространства неопределенность всегда достаточно высока, и они не превысили допустимой ошибки. Так или иначе Земля на связи, а это – главное.

    – Настроение высшего класса, капитан.

    – Сейчас буду.

    Он взглянул на Зою, извиняясь, и она в знак прощения опустила ресницы. Устюг довел ее до входа в салон, взглянул в глаза и улыбнулся.

    – Вот Земля и в виду.

    – Да. – Она тоже улыбнулась. – Слово сказано.

    – Мы еще встретимся до высадки, – пообещал Устюг. – И ты скажешь, где тебя найти – там, внизу.

    – Искать тебе не придется.

    Они были на середине салона, когда Карачаров, покосившись на них, пробормотал:

    – По-моему, крайне неуместная демонстрация.

    Он стоял подле кресла, в котором сидел старик Петров, сидел с таким видом, словно уже давно пустил в кресло корни. Он и в самом деле весь рейс просидел тут – так, во всяком случае, казалось остальным, – он любил слушать, а если находился собеседник, то и поговорить.

    – Демонстрация? – переспросил Петров. – Просто такова жизнь.

    – Что вы знаете о жизни? – сердито спросил физик. Зоя осталась одна, и он мог бы подойти к ней, но взглянул ей в лицо и понял, что не стоит. – Судя по вашей склонности к прописным истинам, вы – отставной учитель. Что знают о жизни отставные учителя?

    Громко ступая, он вышел на прогулочную палубу, прижался лбом к прозрачному борту и с минуту глядел на звезды, не узнавая рисунка созвездий.

    Он вернулся в салон в тот самый миг, когда из скрытых в переборках фонаторов раздался голос штурмана:

    – Капитан и экипаж благодарят пассажиров за чудесный вечер. Просим в течение следующего часа занять места в коконах, чтобы не задерживать выполнение предпосадочного маневра. Желаем вам приятного финиша!

    Вера, хозяйка салона, уже обходила пассажиров, сверкая улыбкой. Петров смотрел на нее, прищурив глаза. Прозвучал первый сигнал, и только теперь пассажиры по-настоящему поняли, что рейс завершается; актриса снова взглянула на Истомина, и ее опять стали одолевать сомнения. На месте выхода на прогулочную палубу возникла матовая стенка. Медленная музыка умолкла, и через секунду зазвучал бодрый марш.

    – Одну минуту! – громко сказал Карачаров. – Один миг!

    Вера остановилась, глядя на него, и он улыбнулся ей. Карачарову теперь казалось, что он так и провел весь вечер – львом и душой общества; что за беда, если никто этого не заметил? И закончить надо было в том же духе.

    – Очаровательная хозяйка, налейте нам по бокалу. Последний тост! – он успокоительно кивнул ей. – Мы сдружились в этом путешествии, и жаль будет, если никогда больше не встретимся. Я предлагаю через год собраться в городе, куда нас доставит завтра катер. За нашу встречу!

    Карский прикинул: да, через год он сможет. Он поднял бокал, и остальные подчинились его безмолвному призыву.