-  Маскировка, - охотно объяснил Котенок. - Мой свет Летящим легко почувствовать, но когда я с Лэном - он его гасит.

    -  А я?

    -  А ты нормальный, - неожиданно встрял Лэн. Он улегся прямо на камни, явно собираясь уснуть. - То, что в глазах свет, - надо еще увидеть. Надо подойти… посмотреть.

    -  Ты все теперь используешь, Котенок, - тихо сказал я. - Даже беду. Даже горе. Это стало «маскировкой».

    -  Мы много лет воевали с Тьмой чистыми руками. - Котенка мои слова не задели. - Не убей, не пошли на смерть, не предай… И Тьма росла. Хватит. Мы воюем честно, но если обстоятельства сложились в нашу пользу - почему бы и нет?

    -  Тем более что обстоятельства так легко направить в нужную сторону. Лэн, ты не собираешься ставить убежище?

    -  Забыл, - с ноткой удивления отозвался Лэн. Раскинул руки, и его Крыло вздулось, превращаясь в черную палатку.

    Теперь Котенка и моего Младшего не было ни видно, ни слышно. Поставил палатку и я.

    В эту ночь мне приснился сон. Странный сон, в нем я разговаривал с другом - которого у меня никогда не было. Взрослым в черном комбинезоне, как у Летящего. В темноте я не видел его лица. Но это казалось неважно. Мне нужен был совет - просто совет. Что делать, если Свет стал страшнее Тьмы, и с кем драться, и как не предать ни себя, ни друга. Я рассказывал о том, что случилось, словно и впрямь передо мной был собеседник, хотя уже понимал, что сплю, и отчаянно балансировал на границе сна и яви. Мне нужен был совет - от приснившегося друга, от моего второго «я», от Света, от Тьмы…

    -  Ты все пытаешься выбрать между Светом и Тьмой? - спросил тот, кто мне снился.

    -  Да…

    -  Не стоит… Не сравнивай правду, которая стоит за людьми. Сравнивай людей.

    -  Почему?

    -  Да потому, что не вера делает нас, а мы - веру. Сражайся за тех, кого любишь. И если при этом ты на стороне Света - пусть гордится Свет.

    -  Понял, - сказал я, просыпаясь. - Понял…

    Дул ветер, и убежище подрагивало. Я лежал под унылое пение, пока не услышал, как хлопнуло свернувшееся Крыло. Встал, вытянул руки, и тугая ткань плеснула со всех сторон.

    Котенок был на руках у Лэна, шерстка его вздыбилась от возбуждения.

    -  Пора. - Котенок окинул меня подозрительным взглядом. - Ты готов?

    -  Готов. Гордись.

    Котенок не понял.

    -  Теперь можно не таиться, - все еще недоуменно поглядывая на меня, сказал он. - Крылатые и Летящие сцепились насмерть. Летим к башне.

    -  А там? - Я вспомнил, как пробирался в башню выручать Лэна и как падали Крылатые, атакуя башню на перевале Семнадцати. - Будем стену долбить? Или сунемся поверху, у всех на виду?

    Котенок хихикнул.

    -  Вход найдется, Данька. Там много дверей… для своих.

    Мы взмыли в холодное небо, и башня сразу выросла, выползла из-за скал - черная игла, воткнувшаяся в тучи. Она была совсем рядом, и десять минут полета слились в один миг. Я успел соскучиться по Крыльям за эти дни…

    А вход нашелся сразу. Котенок выскользнул у Лэна из рук и уверенно полетел к одной из амбразур, опоясывающих башню метрах в десяти над землей.