— Когда я был в Пекине, я кое-что слышал о докторе Аиртоне, — осторожно произнес Артур.

— Скорее всего, большей частью вам наговорили всякий вздор, — рассмеялся Браун. — До меня доходили разные злобные сплетни, так вот что я вам скажу — чепуха это все. За прошедший год я его довольно коротко узнал и смею вас заверить, нет на земле человека более мужественного и достойного, чем доктор. Он святой. Ему все равно, в кого вы веруете. Он отошел от миссионерской деятельности. Он оставляет ее мне, а сам занимается тем, что умеет, — лечит людей, а дело он знает великолепно. Я лично обратил в христианство немало народу, однако гораздо больше людей пришло ко мне после того, как их вылечил доктор, или даже просто после того, как его увидели и поговорили с ним. Он очень скромный, бескорыстный, трудится не покладая рук и живет только своей работой. А его операции! Если бы я не был врачом и не понимал, что он делает, я бы решил, что он воистину творит чудеса.

— Судя по вашим словам, он замечательный человек, — произнес Артур.

— Так оно и есть, — кивнул Браун. — Я же говорю, он святой, настоящий святой. В нем ни на унцию нет ни обиды, ни злобы, ни горечи, которую вполне можно ожидать от человека, который столько пережил и своими глазами видел, как умертвляют его друзей. Вы бы никогда не догадались о том, что выпало на его долю. Он ко всем относится одинаково. У нас в госпитале работает управляющим один китаец, которого зовут Чжан Эрхао. Он был боксером и по всем статьям предал Аиртонов. Ну так вот, вскоре после возвращения Аиртонов этот китаец приполз к ним на коленях и, рыдая, сказал, что стал христианином. Аиртон заплакал, поднял его с колен и назначил на прежнюю должность. О да, Аиртон настоящий святой. Так думают все местные. И это хорошо. Видите ли, в чем дело, у католиков таких людей нет. Погодите, — на лице Брауна появилось озабоченное выражение, — вы часом не католик?

— Нет, я англиканец, — ответил Артур.

— Слава Богу, — с облегчением рассмеялся Браун. — А то я уж подумал, что сел в лужу. Нет, я не имею ничего против католиков, отнюдь, просто приятно, когда рядом с тобой еще один человек твоей конфессии.

— Я… я буду рад прийти к вам на службу, — произнес Артур, полагая, что именно этих слов от него и ждут.

— Отлично. Просто превосходно, — кивнул Браун, пыхтя трубкой.

— А русские солдаты все еще здесь? — спросил Артур.

— Здесь, но уже не в таком количестве. В казармах стоят конники, но, слава Богу, не казаки. Их командир, полковник Тубайчев, время от времени заходит к доктору Аиртону на ужин. Официально, власть снова передали китайцам. В конце прошлого года приехал новый мандарин. Он прячется в ямэне, а чем занимается — ума не приложу. На самом деле командует здесь Тубайчев. В отличие от своих офицеров, он не такой уж и плохой человек.

— Чем они вам не угодили?

— Сборище нечестивцев и распутников, — ответил Браун. — Знай только и делают, что пьянствуют и развратничают во «Дворце райских наслаждений».