— И пока будете приводить себя в порядок, снимите, пожалуйста, парик, — попросил он. — И смойте тушь. Мне нравятся натуральные женщины. Такие, какими их создал Бог. И еще, если вы не против, я хотел бы раздеть вас.

— Ты здесь хозяин, Фернандо, я полностью в твоем распоряжении. Все, что хочешь. Любой каприз. — Судя по интонации, она ничуть не удивилась. По всей видимости, ей приходится сталкиваться и не с такими желаниями. — Ты не будешь разочарован.

Ее уверенность показалась ему совершенно обезоруживающей.

— Не закрывай дверь в ванную, — попросил он.

— То есть? — удивленно переспросила она.

— Не закрывай дверь в ванную. Я хочу тебя видеть. И не забывай, я хочу раздеть тебя.

— Мне нужно минутку побыть одной, Фернандо.

— Пожалуйста, но не закрывай дверь.

На ее лице проступила обеспокоенность. Он должен заставить ее подчиниться.

— Я не совсем поняла…

— Послушай, — вздохнул Альварес, — вряд ли ты стесняешься раздеваться под чьим-то взглядом. И дело даже не в том, чтобы попользоваться туалетом — наверняка есть любители наблюдать и за этим.

Девушка нахмурилась, затем ее лоб разгладился, и она расслабилась, решив поступать так, как требует клиент.

— А если это зелье… могу сказать, что меня это только возбуждает: женщина, перестающая себя контролировать. Правда, сам я пас. Так что делай все прямо здесь. — Он жестом указал на кровать. Озадаченное выражение сменилось покорностью. Она неохотно кивнула. — Можешь не ходить в ванную.

Достав из сумочки маленький стеклянный пузырек, она отсыпала изрядную дозу кокаина и поднесла к носу; при этом она неотрывно наблюдала за ним.

— А теперь я тебя раздену, — сказал Альварес. — Сними парик. — Он указал на зеркало. — И контактные линзы.

Она втянула порошок и спрятала пузырек в сумочку.

— Хорошо.

Он подошел сзади, взял ее за бедра и развернул лицом к зеркалу. Она аккуратно сняла парик, встряхнула головой и спросила, не хочет ли он расчесать ее. Альварес отказался и помог ей снять куртку, расстегнул крючок и молнию на черной юбке. Юбка упала на пол, и девушка предстала в красном поясе, едва скрывавшем ее прелести. Он не почувствовал в ней ни малейшей нервозности — она привыкла к тому, что ее раздевают. Его же собственное сердце колотилось вдвое быстрее обычного.

— Повесить? — спросил он.

— Да, пожалуйста. — Она поиграла волосами, пытаясь привести их в порядок. — Могу расчесаться, — снова предложила девушка.

— Не надо, — отказался Альварес, цепляя юбку на вешалку. Он снова зашел ей за спину, обнял, прикоснувшись к груди, и начал медленно расстегивать кремового цвета блузку. — Так хорошо.

— Я не хотела бы смывать косметику, — она сбросила блузку. — Как-никак, я старалась стать красивой для тебя, Фернандо.

— Честное лицо мне нравится больше, чем красивое, — пояснил Альварес. И еще мне нужно, чтобы ты была видна в камере, мысленно добавил он.

— Честное лицо? Что ты хочешь этим сказать? — спросила она, явно встревоженная. — Ты хочешь меня обидеть?

— Обидеть? Наоборот, Гейл, я делаю комплимент. Ты ведь совсем непохожа сейчас на настоящую себя, правда? Думаю, что так, совершенно непохожа. И без косметики ты, скорее всего, гораздо красивее. Тебе холодную воду или теплую? — уточнил он, поворачиваясь к ванной.