– Куда мы едем? – спросил С. у лейтенанта Авдеева.

– Вы все узнаете в свое время, – ответил лейтенант, и С. понял, что расспрашивать бесполезно. Одинцово, Голицыне, поворот на Кубинку. С. знал, что в Кубинке находится один из самых крупных военных аэродромов. Когда‑то ему пришлось делать здесь репортаж ко Дню Военно‑Воздушного Флота, и он помнил, как его полдня мурыжили на КПП. Но на этот раз ворота контрольно‑пропускного пункта открылись при появлении «форда», машина без остановки миновала еще два внутренних КПП и остановилась возле огромного темного ангара. Ворота ангара были открыты, на площадке перед ним стоял сверхзвуковой истребитель‑бомбардировщик, напоминающий очертаниями «Су‑27». Но это был не «Су‑27».

– Что это за самолет? – успел спросить С. у лейтенанта Авдеева. Он не особенно рассчитывал на ответ, но лейтенант неожиданно улыбнулся:

– Красавец, да? «Су‑30МК». Последняя модель. Скорость – два Маха. Около двух с половиной тысяч километров в час. Когда‑то я мечтал стать летчиком, но… Не получилось.

– И мы на ней полетим? – недоверчиво поинтересовался С.

– Вы, – уточнил лейтенант и добавил, передавая С. каким‑то людям в летной форме:

– Вам повезло.

С. знал о перегрузках, какие испытывают пилоты этих машин, так что не очень‑то обрадовался своему везению. Но поделиться своими сомнениями ему было не с кем и некогда. Его провели в какую‑то комнату, примыкавшую к ангару, предложили раздеться до белья, усадили в кресло и облепили датчиками. Человек в белом халате кивнул:

"Нормально. Но не больше трех "ж". И не успел С. сообразить, что три "ж" – это уровень перегрузки при наборе скорости, как его облачили в костюм, напоминающий космический, водрузили на голову гермошлем, вывели к самолету и усадили в кресло позади пилота. Фонарь над его головой надвинулся, превратив аэродромные огни из ярко‑желтых в синие.

– Как дела, парень? Нормально устроился? – прозвучал в гермошлеме голос пилота.

– Да, все в порядке, спасибо, – поспешно ответил С.

– Ты только никаких ручек не дергай. И кнопок не нажимай. Просто сиди и лови кайф. Проверка связи закончена. Прошу разрешения на взлет.

– Взлет разрешаю.

Самолет вырулил на начало полосы, взревел турбинами и почти вертикально взмыл вверх. С. почувствовал, что щеки его сдвинулись к ушам и натянулась кожа на лбу.

В правую боковину фонаря снизу ударило солнце. Самолет шел явно на север.

– Нормально? – снова спросил пилот.

– Терпимо. Куда мы летим?

– Скоро узнаешь.

Но и через полчаса, когда самолет резко пошел вниз и приземлился на каком‑то военном аэродроме, С. только по заснеженным сопкам и белесым, как в петербургские белые ночи, облакам смог понять, что они где‑то на широте Петрозаводска. Здесь самолет уже ждали. С С. сбросили его космический костюм, поверх его обычной одежды напялили камуфляжный бушлат и усадили в выстуженный ночным морозцем трюм военно‑транспортного вертолета. Еще спустя сорок минут вертолет сделал широкий круг над каким‑то маленьким городком посреди озер и опустился на площадку возле обычного провинциального телецентра. Бортмеханик открыл дверь, спустил трап и сказал:

– Приехали.

Он подал С. его спортивную сумку и добавил:

– Интересно было на вас посмотреть.

– Вы меня знаете? – спросил С., не лишенный, как и всякий журналист, тщеславия.

– Дак кто ж вас не знает? – ответил бортмеханик. – Каждое воскресенье лапшу на уши вешаете. Не захочешь – дак все одно узнаешь.

– Почему это лапшу? – искренне обиделся С.