– Откуда вы знаете мистера Тернера? – так же негромко спросил он.

– Я же встречался с ним в Нью‑Йорке, – объяснил Азиз. – Передавал ваше предложение. И пароль – про Майами. А потом он прилетал в Грозный.

– Рузаев его тоже… узнал?

– Конечно. После того, как я ему сказал. Мистер Тернер приказал нам делать вид, что мы не знаем его. Я был уверен, что вы работаете с ним в контакте.

– Да, разумеется, – кивнул Генрих. – Я работаю с ним в полном контакте. А теперь, Азиз, – в вертолет. Мистер Тернер сам знает, что ему делать.

– Слушаюсь!

– Матерь Божья! – пробормотал Генрих и взглянул на меня так, будто искал сочувствия. – Боюсь, что вы правы. Я поставил на цыганскую лошадь.

Он быстро вошел в кабинет главного инженера. Я последовал за ним, хотя он сделал попытку закрыть перед моим носом дверь. Он отпер сейф, извлек из него дюралевый кейс и двинулся к выходу. Я преградил ему дорогу:

– А наши бабки?

– Вы их получите.

– Конечно, получу, – сказал я. – И прямо сейчас. Не отходя от кассы.

Для убедительности я выщелкнул из ПСМ обойму, посмотрел, сколько осталось патронов, и загнал обойму на место.

Генрих раскрыл кейс и вывалил на пол десятка три пачек в банковской упаковке.

– Плохо считаете, – заметил я. – Нас пятеро. И свою работу мы сделали.

– А если я нажму кнопку? – спросил он.

– Тогда бабки будут уже ни к чему. Ни мне, ни вам.

Он вывалил на пол половину содержимого чемодана и метнулся к двери. На пороге остановился:

– Я знаю, чья эта работа! Этой суки Люси! Его каблуки застучали по коридору. Я всунулся в кабинет:

– Все – вниз! По моей команде разблокировать вход!

Муха, Боцман и Док кинулись к выходу. Артист подошел к столу и сел на первый попавшийся стул.

– Ты в порядке? – спросил я. Он кивнул:

– Да. Только устал я, Серега. Откуда‑то появился Крамер, сел против Артиста, закурил «Кэмел» и сказал:

– Мы аплодируем, Семен. Потрясающе. Вы настоящий большой актер. Артист вяло отмахнулся:

– Да ладно вам!.. Все уже кончилось?

– Пока еще нет.

И тут же в куртке Артиста ожила «уоки‑токи»:

– Пастух, я – Володя. Они взлетели. Как понял?

Я выхватил «уоки‑токи» из кармана Артиста:

– Понял тебя. Я – Пастух. Всем. Разблокировать вход!

– Побудьте с ним, – попросил я Крамера и бросился вниз.

И первым, кого я увидел в солнечном проеме двери, был полковник Голубков. Следом за ним два дюжих радиста тащили на спинах рации, а еще несколько крепких ребят в камуфляже – аппаратуру спецсвязи.

– Привет, Константин Дмитриевич, – сказал я.

– Все целы?

– Все.

– Ну, хоть с этим обошлось, – проговорил он и обернулся к радистам:

– Быстрей, вашу мать! Бегом! Минуты теряем! Разворачивайте свою хренобень!

– Что‑нибудь не так? – спросил я.

– Все не так!

Я зачем‑то посмотрел на часы.

6.22.

II

Ровно в 6.30 КП полковника Голубкова был развернут в кабинете директора АЭС. И сразу здесь воцарилась атмосфера полевого штаба во время не слишком‑то хорошо спланированного или чем‑то другим осложнившегося наступления. Полковник был един во многих лицах.

– Шифруй: «Москва, Нифонтову», – диктовал он оператору спецсвязи.