– Помню я или не помню его, но часть этого Рипа должна была остаться во мне.

– И эта часть бросается в глаза.

– Будем вести поиски совместно или с разных концов?

– Разумнее – с разных концов.

– Договорились. Мне понадобится помощь. Кого ты посоветуешь? Кого‑нибудь из Команды?

– Нет. Возьми одного из натоминых отважных ребят.

– А где они?

– На борту шхуны. Загвоздка в том, что они не говорят ни на одном из известных нам языков.

– Я могу быть переводчицей, – предложила Натома. Тоже отважная особа.

– Нет, – отрезал Гилель. – Ты официально умерла, и лучше тебе со шхуны не сходить, чтобы не засветиться.

– Думаю, с пониманием трудностей не будет, – сказал я. – Пока я учил ее двадцатке, она обучила меня языку жестов. Так что мы с индейцами как‑нибудь поймем друг друга. Кто из них лучший разведчик?

– Длинное Копье, – ответила Натома. – Но томагавком лучше владеет Наконечник Стрелы.

– Я тебе уже сказал – пока никого убивать не будем. Пока только разведка. Помалкивай, Натома, и слушайся Гили. Когда я вернусь, мы обсудим и судьбу твоего брата, и многие другие вещи. Разве он не довел тебя до такой ярости, что ты предлагала поджарить его на медленном огне?

– Ноя…

– Объяснения потом. Гили, как по‑твоему, сеть считает, что я тоже погиб?

– Очень вероятно. Ведь ты исчез сразу после взрыва.

– А как насчет этого типа по имени Капо?

– Гинь, я давно гадал, где кроется источник твоей замечательной смекалки – в сознании или в подсознании. Теперь я знаю точно. Когда твое подсознание стало полным хозяином, оно нашло самую эффективную маску и самое лучшее укрытие – маску Капо Рипа и преступное подполье. Разумеется, электронная сеть знала о существовании Капо Рипа. Она знает все обо всем. Но электронные мозги Экстро не могли связать отпетого хладнокровного преступника с мягким и добрым Курзоном.

– Мягкости во мне осталось мало.

– Может быть. Поживем – увидим.

Тут мне что‑то стало не по себе. Я откинулся на спинку кресла. Очевидно, лицо у меня позеленело, потому что Гилель сочувственно улыбнулся и спросил:

– Морская болезнь?

– Хуже, – сказал я. – Намного хуже. Мне вдруг пришла в голову мысль о возможном побочном результате взрыва, после которой я ушел в глухую бессознанку и заболел эпилептической горячкой.

– А‑а, ты имеешь в виду канцелепру? Не надо понапрасну потеть от страха. Гинь. Шанс заболеть не значит неизбежность заболевания после любой стрессовой ситуации.

– Не понимаю, о чем это вы? – встряла Натома. – Что за канцелепра? Почему Гинь так перепуган?

– Он объяснит вам как‑нибудь на досуге, миссис Курзон. А сейчас ему надо отвлечься. У меня тут есть занятная цацка. Сейчас покажу. – Гили достал из сундучка странный кинжал, который я нашел на пепелище вигвама. – Не подскажешь, почему ты его таскал с собой в сапоге, когда был Капо Рипом?

– Сейчас не могу вспомнить. Для безопасности, наверное. А ты что думаешь?

– Я знаю, почему ты носил его с собой. Миссис Курзон подсказала. Тебе известно, сколько он стоит?

– Нет.

– Тысячи. Это очень древнее оружие. Ему много‑много веков. Антиквариат!

– Что это за кинжал?

– Древнеиндусский.

– Древнеиндусский?!

– Ну да. В который раз ты оказал нам бесценную услугу. Ты указал нам, кто изменник. Именно этот предатель выронил кинжал, когда уничтожал твой дом.