– Это когда ты увидел голых крыс?

– Это не крысы.

– А кто? Пришельцы из космоса, которые вздумали просочиться в наш мир?

– Не делай из меня придурка в армейских кальсонах, Гинь. Со временем поймешь. Но сперва я должен до конца продумать все в своей голове. Эх, капитан Немо, я был бы не против, чтоб вы пересадили мне второй, дополнительный мозг.

– Приятель, у тебя и свой хоть куда!

– Спасибо. А теперь дайте поразмыслить мне, подумать минутку‑другую.

Мы в полном молчании доедали произведения Благоуханной Песни и М'банту – и ждали. Даже Фе помалкивала. Похоже, она совершила качественный скачок в своем развитии.

– Проблема состоит вот в чем, – наконец заговорил Секвойя. – Если объяснить публично, что произошло, все поймут, какие ошеломляющие перспективы открываются. Мне придется ввести ребят из Объединенного Фонда в тонкости процесса исследования новооткрытого феномена. И нужно будет втолковать им, что на проекте полета к Плутону пока следует поставить крест.

– Поставить крест? После всей этой безумной рекламной кампании?

– Да, приятного мало. Гинь. Однако результаты криоэксперимента перечеркивают возможность полета на Плутон – или для нашего поколения, или на веки веков. С другой стороны, эксперимент привел к столь неожиданному и масштабному открытию, что я обязан заставить акционеров перенацелить капиталы, которые предназначались на проект полета к Плутону, на тотальное исследование новооткрытого феномена. Прекрасно сознаю, какая буря протестов поднимется в ученом мире, сколько будет досужих разговоров, но, когда дело касается отстаивания своих предложений, я упрям как буйвол.

– Тут нам понадобится совет Греческого Синдиката, – шепнул я принцессе. Она согласно кивнула и выскользнула из комнаты.

– Я так откровенен с вами потому, что проникся доверием и уважением к вашей Команде.

– И много ли ты знаешь о нашей Команде, Быстрый Олень?

– Кое‑что.

– Это Фе тебе наболтала?

– Я ни словечком не обмолвилась! – запротестовала Фе.

– Но ведь ты же читала мои дневники, так, Фе?

– Да.

– И каким же образом ты, черт возьми, научилась пользоваться моим терминалом, доступ к которому перекрыт системой шифров?

– Да вот научилась…

Я в отчаянии воздел руки. Живи после этого в одном доме с гениалочкой!

– Признайся, что именно ты рассказала своему дружку?

– Ничего, – сказал Секвойя, уминая кус мяса. – То немногое, что я узнал, я узнал благодаря индукции и дедукции, благодаря подслушанным намекам и полунамекам. Ведь я как‑никак ученый и умею обрабатывать данные и делать выводы. Так что давайте не муссировать этот вопрос. Мне предстоит настоящий бой с научной и финансовой элитой, и я надеюсь на то, что Команда поддержит меня в неравной схватке. Идет?

– С какой стати нам поддерживать тебя?

– Ну, хотя бы потому, что я могу разоблачить вас.

– Очень мило.

– К тому же и для вас выгодно мое сотрудничество. – Тут он расплылся в искренней улыбке. И очень убедительно‑обаятельной. – Ведь мы нравимся друг другу, отчего бы нам не помогать друг другу?

– Ах ты, хитрая индейская рожа! Ладно, идет.

– Вот и славно. Мне в данный момент необходимы ты и Эдисон. И, конечно же, Фе. Я проинструктирую вас в вертолете, чтоб вы задавали мне нужные вопросы из аудитории, когда я буду делать официальный доклад. А теперь – к вертолету!

Когда мы прибыли в Лабораторию, у меня кружилась голова от масштаба открытия Секвойи и перспектив его применения.