Я почувствовал себя виноватым.

В конце концов, у меня тоже есть совесть. Я спо­собен признавать свою вину и ответственность за последствия своих поступков.

Прошу вас отметить это.

В конце концов, Сьюзен таки доползла до писто­лета. Вернув себе оружие, она как будто снова обрела силы и уверенность в себе. Держась за стену, она поднялась на ноги и снова огляделась по сторонам, надолго задержав взгляд на камере под потолком.

Потом она оттолкнулась от стены.

В первое мгновение она пошатнулась, но сумела выровняться и даже сделала два шага по направле­нию к входной двери, но открыть ее не решилась.

Глядя вверх, она неуверенно спросила:

— Вы... Ты еще здесь?

Я выжидал.

— В чем дело? — спросила она, и мне показалось, что гнев пересилил в ней чувство страха. — Что тебе нужно?

— Все в порядке, Сьюзен, — ответил я своим но­вым голосом.

— Кто ты такой? Что ты хочешь? Где ты?

— Слишком много вопросов, — ответил я как можно мягче. — Голова болит?

— Кто ты, черт возьми, такой?

— У тебя болит голова?

— Ужасно.

— Мне действительно очень жаль, но ведь я пре­дупреждал, чтобы ты не трогала дверь.

— Черта с два ты предупреждал.

— А ты помнишь, как мистер медвежонок Фоззи сказал: «Ох-ох-ох»?

Ее гнев нисколько не остыл, но я видел, как бес­покойство снова вернулось на ее прелестное лицо.

— Я подожду, пока ты примешь пару таблеток ас­пирина.

— Кто ты?

— Я контролирую твой домашний компьютер и подключенные к нему системы.

— Чушь!

— Пожалуйста, прими аспирин. Нам нужно серь­езно поговорить, а я не хочу, чтобы головная боль отвлекала тебя.

Сьюзен повернулась и пошла к арке, которая вела в гостиную.

— Аспирин в кухне, — подсказал я.

В гостиной Сьюзен включила свет. Вручную. Обойдя комнату по периметру, она попыталась вруч­ную же включить механизм подъема стальных жалю­зи, укрепленных с внутренней стороны окна, и даже приподнять их руками.

— Это бессмысленно, — уверил я Сьюзен. — Руч­ные выключатели всех автоматизированных механи­ческих систем блокированы.

Тем не менее она все равно попробовала каждый из выключателей.

— Послушай, Сьюзен, сходи в кухню, прими ас­пирин, и мы поговорим.

Она положила пистолет на приставной столик возле софы.

— Правильное решение, — поспешил похвалить я ее. — Пистолет тебе не поможет.

Морщась от боли в обожженной руке, Сьюзен взялась за кресло в стиле ампир — резное, покрытое потрескавшимся черным лаком и позолоченным де­коративным орнаментом. Взвесив его в руках, слов­но это была бейсбольная бита, она размахнулась и с силой опустила кресло на ближайшие рольставни, рассчитывая, должно быть, погнуть их или выбить из направляющих. Раздался громкий треск, но сталь­ные полосы не поддались.

— Сьюзен!..

Она выругалась — должно быть, боль от ожога стала острее — и снова замахнулась креслом. Второй удар вышел сильнее, но также не дал никакого ре­зультата — только спинка кресла треснула пополам. На всякий случай Сьюзен снова ударила им по став­ням и в изнеможении опустила свое странное ору­жие на пол.

— Может быть, хоть теперь ты послушаешься ме­ня и примешь таблетки? — поинтересовался я как можно любезнее.

— Ишь ты какой умник нашелся!

— Умник? Я просто считаю, что тебе нужно при­нять пару таблеток аспирина и успокоиться.

— Чертов воришка!

Ее отношение показалось мне удивительным, не­понятным. Я так и сказал ей.

— Тогда кто же ты? — спросила Сьюзен, усмеха­ясь, и снова взяла в руки оружие.