– Пока одинокому купцу что-нибудь не взбредет в голову.

– Что именно?

– Скажем, способы убить время в дороге.

– Смею вас уверить, подобная мысль ни разу не мелькала у меня в мозгу, – произнес он, явно задетый моими словами.

– И вы, конечно же, никогда и никому не лгали?

– Никогда и никому.

– В таком случае почему вы именуете себя купцом, когда на самом деле вы контрабандист?

– Нет, вы только послушайте! – воскликнул он, поднимая руки. – Эта особа никогда не слышала о пакете. Она считает, что отсюда можно доплыть до самого Лондона, однако у нее поворачивается язык называть меня контрабандистом.

– Так вы контрабандист?

– Послушайте, вы хотите плыть в Англию или нет?

Мои раздумья были недолгими.

– Хочу, – ответила я и шагнула к нему, чтобы забрать меч.

– Скажите, а что это за надпись на лезвии, возле эфеса? – спросил Джексон, подавая мне мое оружие. – Я бы мог и сам прочитать, но от выпитого… буквы немного расплываются.

– Вы уверены, что сможете ее прочитать? – спросила я, поддразнивая его.

– О, горе мне. Мадемуазель ввели в заблуждение мои грубые манеры. Чем мне вас убедить, что в действительности я джентльмен?

– Вы вполне могли бы постараться вести себя как джентльмен, – парировала я.

Я взяла меч и, держа его в полусогнутых пальцах, прочла надпись возле эфеса: «Да ведет тебя отец понимания. С любовью, мама». Затем, не дав капитану опомниться, я приставила острие к его шее, слегка надавив на кожу.

– Клянусь ее жизнью: если только вы причините мне вред, я проткну вас насквозь, – свирепым голосом пригрозила я.

Он напрягся, раскинул руки, глядя на меня поверх лезвия. Однако глаза его улыбались.

– Обещаю, мадемуазель. Хотя было бы очень соблазнительно прикоснуться к столь совершенному созданию, как вы, я ни за что не позволю себе распускать руки. А кстати, как насчет вашей подруги? – спросил он, переводя взгляд на спасенную мной девушку.

– Меня зовут Элен, – дрожащим голосом сообщила блондинка, подходя к нам. – Я обязана мадемуазель жизнью. Теперь я принадлежу ей.

– Что-о?

Я опустила меч и повернулась к девушке:

– Ничем ты мне не обязана. И твоих жертв мне не надо. Ты должна разыскать своих родных.

– Нет у меня родных. Я ваша, мадемуазель, – сказала она.

Никогда еще я не видела более искреннего лица, чем у этой девчонки.

– Что ж, тогда решено, – сказал у меня за спиной Байрон Джексон.

Я посмотрела на него, затем снова на Элен. У меня не было слов.

Неожиданно в полку моих знакомых прибыло на одну горничную и одного капитана.

Я верно угадала происхождение Элен. Она жила в деревне, пока у нее, один за другим, не умерли мать и отец. Тогда она отправилась в Кале, надеясь отыскать дядю Жана – своего единственного родственника. Дядю она нашла, но вместо новой жизни в его доме, на которую так рассчитывала Элен, он продал ее Посреднику. Теперь последний, конечно же, потребует вернуть ему деньги, которые дядюшка Жан наверняка успел потратить. Останься Элен в Кале, беда грозила бы ей с двух сторон. Поэтому я согласилась взять ее к себе в горничные.

«Бабуля Смит» – двухмачтовая шхуна. Кроме нас с Элен и Джексона, больше на борту никого нет. Но корабль у Байрона надежный и на удивление уютный.

До меня долетают звуки готовящегося ужина. Любезный хозяин шхуны пообещал нам обильный пир.