|
ШТИРЛИЦ - IV (Мадрид, октябрь сорок шестого) __________________________________________________________________________ - Если хотите, можем поехать в немецкий ресторан. Вы там бывали, кажется, доктор Брунн? На калье генерал Моло... - Да. Один раз я там пил кофе. - Нет, вы там обедали. Могу назвать меню. - Давно следите за мною? - С тех пор, как это было признано целесообразным. Доктор Брунн ваша новая фамилия? - Видимо, вы знаете мою настоящую фамилию, если задаете такой вопрос. Как мне называть вас? Мистер Икс? - Нет, можете называть меня Джонсон. - Очень приятно, мистер Джонсон. Я бы с радостью отказался от немецкой кухни. - Да? Поражения лишают немцев кухонного патриотизма? Давайте поедем к евреям. Они предложат кошерную курицу. Как вам такая перспектива? - Я бы предпочел испанский ресторан. Очень люблю кочинильяс'. _______________ ' К о ч и н и л ь я с - жаренные в духовке поросята (исп.). Джонсон усмехнулся: - Ну-ка, покажите нижнюю губу. Ого, она у вас не дура. Ваша настоящая фамилия Бользен? - Я сжился с обеими. - Достойный ответ, - Джонсон чуть тронул Штирлица за локоть. - Направо, пожалуйста, там моя машина. Они свернули с авениды Хенералиссимо Франко в тихий переулок, в большом "шевроле" с мадридским номером сидело три человека; двое впереди, один - сзади. - Садитесь, мистер Бользен, - предложил Джонсон. - Залезайте первым. Штирлиц вспомнил, как Вилли и Ойген везли его из Линца в Берлин, в апреле сорок пятого, в тот именно день, когда войска Жукова начали штурм Берлина; он тогда тоже был зажат между ними; никогда раньше он не испытывал такого унизительного ощущения несвободы; он еще не был арестован, на нем была такая же, как и на них, черная форма, но случилось что-то неизвестное ему, но хорошо известное им, молчаливым и хмурым, позволявшее гестаповцам следить за каждым его жестом и, так же как сейчас, чуть наваливаться на него с двух сторон, делая невозможным движение; сиди, как запеленатый, и думай, что тебя ждет. - Любите быструю езду? - спросил Джонсон. - Не очень. - А мы, американцы, обожаем скорости. В горах поедим кочинильяс, там значительно больше порции и в два раза дешевле, чем в городе. - Прекрасно, - сказал Штирлиц. - Тогда можно и поднажать, время обеда, у меня желудочный сок уже выделяется, порядок прежде всего... - Как здоровье? Не чувствуете более последствий ранения? "На этот вопрос нельзя отвечать однозначно, - подумал Штирлиц, - надо ответить очень точно; этот разговор может оказаться первым шагом на пути домой. |
