|
.. Что ж, они научат нас работать их методами - на их же голову; с волками жить, не с кем-нибудь..." - Очень хорошо. Когда я могу ждать ответа? - Скоро. Так же скоро, как я догнал вас здесь. А теперь давайте фантазировать текст. Он должен быть готов вчерне до приезда вашей подруги... - Диктуйте, господин Гаузнер. Я сжег мосты. Диктуйте. - Нет, я ничего вам не стану диктовать. Вы достаточно умный человек и. вполне подготовленный профессионал, чтобы подсказывать вам то, что надо сказать. - Наш разговор записывается? - Конечно. - По-моему, у вас достаточно материала, чтобы в случае нужды убедить мое руководство в том, что я раздавлен вами и на вербовку пошел добровольно. - "Раздавлен". Вы подметили очень точно структуру нашего сегодняшнего собеседования, мистер Роумэн... Именно это меня никак не устраивает... Я хочу, чтобы вы фантазировали как мой союзник... Причем союзник, датированный не сегодняшним днем, такого рода альянс недорого стоит... Нет, вам придется напрячь память и вспомнить имена своих следователей в нашей тюрьме... Вам придется написать обращение к мертвецам... Человеческое обращение... В котором был бы слышен вопль замученного узника, который потерял себя после страшных допросов гестапо... Вы должны будете предложить свои услуги не мне, а им, Роумэн, им, в сорок третьем еще году... Вы должны будете, пока ваша подруга станет хлопотать на кухне, готовя для вас праздничный ужин, написать два рапорта о поведении ваших соседей по камере... Причем это я легко проверю, данные я вожу с собой, здесь, - он постучал себя по голове, - это надежнее бумаги, это - мое. "Будет моим, - подумал Роумэн, - погоди, придет время, скотина". - Этого я писать не стану, господин Гаузнер. У вас не хватит денег, чтобы оплатить унижение такого рода. - Повторяю, мистер Роумэн, я вам глубоко сострадаю, но не вижу иного выхода. Карты на столе, темнить нет смысла: мне нужны гарантии; иных, кроме тех, о которых я упомянул только что, я не вижу. Встаньте на мое место, вы поймете меня. Роумэн покачал головой: - Нет, господин Гаузнер, я никогда не смогу понять этой логики. Зачем делать из агента заведомого врага? Я никогда не смогу простить вам такого унижения, к которому вы меня подталкиваете. Я бы на вашем месте не верил ни одному донесению агента, принужденного к сотрудничеству таким образом. Гаузнер мелко засмеялся: - Роумэн, откуда вы знаете: а может быть, мне и не нужны ваши будущие донесения? Может быть, моя цель заключается в том, чтобы дезавуировать то, что вами б ы л о передано в Вашингтон? - Не вижу логики. - Было бы плохо, имей вы возможность понимать мою логику. |
