Правда, Копченый не предполагал, что сыщики уже собрали достаточно материала относительно его махинаций. После известия о гибели Хлыстова Копченому пришлось самому поставить свою подпись под рядом документов. Их копии уже были негласно изъяты и подшиты к оперативным материалам. Да и о воскресении из небытия своего неудачливого соперника Хлыстова, давшего подробные показания, он не мог знать.

Конечно, сыщики хотели через Копченого подобраться к самому Тузу, но теперь, когда Копченый приступил к ликвидации фирмы, надо было действовать незамедлительно и ограничиться арестом хотя бы нескольких человек, принадлежащих к верхушке опасной группировки.

Выслушав доводы Дойникова, собравшиеся в кабинете сыщики согласились, что иного выхода нет. В фирме наверняка есть охранники, значит, надо подключать ребят из специального отряда быстрого реагирования. Эти волкодавы сомнут любую охрану, расчистив путь сыщикам и следователю к служебной документации. Но все же решено было подстраховаться и запустить в помещение фирмы за несколько минут до начала операции двух своих людей под видом клиентов. Они должны были обеспечить главное: сохранность информации в компьютерах.

План был разработан тщательно. Пока задействованные силы готовились к выезду, Дойников со следователем срочно выехали в прокуратуру за санкцией на проведение обысков. Машина правосудия закрутилась.

Новость об аресте Копченого и обыске на фирме дошла до Туза в течение часа. Сработала система экстренного оповещения. У Туза на экстренное совещание собрались лишь особо приближенные. Все были хмуры и озабоченны. Дело было не в нескольких незаконных операциях, провернутых через фирму. Вконце концов все можно было списать на Копченого. Проблема состояла в нем самом: слишком много он знал.

Копченый, конечно, будет молчать, надеясь на их помощь и защиту. Даже если его и осудят, отношение к нему в зоне будет зависеть от них.

Копченый все это знает, и он не враг самому себе. Но все равно следствия и суда допускать нельзя: мало ли что всплывет помимо его воли. Может быть, им всем и повезет: ведь у Копченого с детства больное сердце.

Обо всем этом доложил собравшимся Анатолий. В самом сообщении уже содержался план действий. Туз согласно кивнул — мол, приступай. Он был уверен, что все будет исполнено чисто и в максимально короткий срок. И его совсем не удивило пришедшее через несколько дней известие о том, что в камере, где сидел Копченый, произошла групповая драка и кто-то, конечно, случайно, заехал натренированной ногой по хлипкой груди бедняги. Естественно, слабое сердце не выдержало. Отыскать виновного было невозможно: дралась вся камера, и в сплетении сцепившихся в драке тел нельзя было разглядеть, кто кого бьет и куда.

Но обозленные неудачей сыщики могли пойти напролом, и потому было решено на время прекратить все незаконные дела и по возможности спрятать от глаз все, что могло вызвать подозрения.

Туз велел Анатолию в надежном месте укрыть свои драгоценности и чемоданчик, присланный Мефистофелем. Не ровен час, под уголовное дело, возбужденное на Копченого, сыщики получат санкции на обыск и изымут чужую собственность. Задача сокрытия ценностей осложнялась ещё и тем, что такое богатство не каждому доверишь.

Перед тем как передать чемоданчик Анатолию, Туз ещё раз просмотрел копию описи, представленной курьером с юга.

— Насколько же Мефистофель скрупулезен: перстень с бриллиантом имеет брачок: мутное пятнышко на одной из граней, золотая цепочка — застежка сломана. — Седой иронически покрутил головой.