|
Так же думал и стоявший в своей роте унтер-офицер Преображенского полка Г. Р. Державин. - Давай об заклад, - не изменяя застывшей позы и держа у ноги ружье, шептал он своему соседу. - Всемилостивейшая помилует. Да и граф Алексей Григорьич Орлов так изволил говорить намедни. - Гляди, гляди, сентенцию читать закончили, - в ответ ему шептал сосед-преображенец. - Барабаны бьют, палач подходит... - Хоть сто палачей! - под бой барабанов уверенно сказал Державин, потряхивая пудреными буклями, свисавшими из-под голубой шляпы. - Помнишь, как с Хрущевым в Москве: положили голову на плаху для видимости, и больше ничего. Тако и с Мировичем... Но вот сверкнул топор, лакей Митрич отвернулся, защурился, Хряпов от волнения оборвался со скамейки, - топор сверкнул, народ тысячегрудо во всю мочь ахнул, "отпетая" голова Мировича в руке палача высоко приподнялась над эшафотом. Люди обмерли, попадали с крыш, с заборов, стоявшая на мосту толпа с такой силой содрогнулась, что мост заколебался, затрещал. Итак, "сей дешператной и безрассудной coup" <Прискорбный и безрассудный удар, казус.>, как выразилась Екатерина, начался и закончился кровью. Прямые убийцы Иоанна - офицеры Власьев и Чекин, вместо справедливой кары, получили по семь тысяч награды, большие чины и хорошую службу. Им приказано соблюдать о всем этом деле строжайшее молчание. Цепь печальных событий казалась большинству естественной, ставящей Екатерину вне всяких подозрений. Но эта несносная "городская эха", не щадя Екатерину, стала судить и рядить по-своему. Получалось, что вся шлиссельбургская "нелепа" была искусно подстроена. Однако то была одна лишь догадка, ни один человек в то время не знал ни секретных бумаг, ни тайных изустных приказов, ни сокровенных пружин, пущенных в дело укрепления власти. Но ныне, пред судом истории, все налицо. И старые дворцовые ребусы могут быть правдоподобно разгаданы. Чтобы успокоить мятущийся дух Екатерины, Никита Панин, со всей присущей ему деликатностью, как-то сказал ей: - Не печалуйтесь, государыня. Божие провидение изыскало мудрый способ избавить любезное вашему материнскому сердцу отечество от величайших потрясений. Воцарение, боже упаси, слабоумного, неподготовленного к управлению столь обширным государством принца Иоанна было бы чревато грозными последствиями. - Да, добрый Никита Иваныч, - опустив голову, с неподдельным сокрушением ответила Екатерина. - Мы с вами действовали, руководствуясь промыслом божиим и теми же самыми мотивами, по которым действовал и великий Петр, не пощадивший даже своего родного сына. - Да будет среди народов благословенно имя ваше, великая государыня. Они оба вздохнули. Глава III ЛОМОНОСОВ. У МАЛОЛЕТНЕГО ЦЕСАРЕВИЧА ГОСТИ. ЖЕСТОКАЯ ФИЛИППИКА 1 От места казни первой отъехала карета графа А. С. Строганова. Граф спешил в Зимний дворец к наследнику. На своей двуколке поплелся к себе и Митрич, живущий теперь на Седьмой линии Васильевского острова. Рядом с ним - хмурый мясник Хряпов. Долго ехали молча. Всенародное позорище <"П о з о р и щ е" - употреблялось тогда в смысле "зрелище". - В. Ш.> отняло у обоих языки. Они ехали правым берегом Невы мимо наплавного моста, соединявшего Васильевский остров с городом против Исакиевской церкви. В Петербурге считалось шестьдесят две тысячи жителей, наиболее населена левобережная часть города, а Петербургская и Выборгская стороны заметно пустовали. На Васильевском острове застроены набережная и Галерная гавань, восточная же и западная части острова - кочковатое болото, поросшее лесом и кустарником. |
