Хорошее детективное дознание, подумал я, но ведь это лишь половина работы.

— Это мало что дает, если не знаешь, в какую сторону он ездит.

— Думаю, норд-вест. — Гуннар сунул руку в карман и протянул мне какой-то красный кружок. — Вот что я нашел в его машине.

Еще не дотронувшись до кружка, я уже понял, что это такое.

— Покерная фишка! Он играет в покер?

— Скорее в очко или в кости. Посмотри-ка внимательней.

Фишка была красной с черными полосками вдоль края. В центре красовалась буква «А».

— Казино племени анавана, — разъяснил Гуннар. — И, согласно карте, оно расположено как раз в ста тридцати семи милях от двери нашего дома.

9. Эхолокация и с чем ее едят

Мы все играем. Для этого вовсе не обязательно отправляться в казино. Мы играем каждый день, не осознавая этого. Самый простой пример: вечером во вторник ты не делаешь домашнее задание по математике, зная, что в среду математичка дежурит в столовой; значит, шансы, что она станет проверять домашнее задание, практически равны нулю, поскольку дежурство в столовой сломит дух любого, даже самого стойкого учителя.

Ты фактически играешь в орлянку, когда откладываешь поиски летней работы до первого июля, ставя на то, что невозможность получить ее перевесит твое желание подзашибить деньжат. Так к чему тогда тратить драгоценное время, которое можно отлично провести, к примеру, не убирая в своей комнате, или не моя посуду, или не делая домашку по математике на среду?

Словом, принимая то или иное решение, мы все играем. Мои родители сейчас в самом разгаре большой игры. Они рискнули всем ради ресторана. Я безмерно восхищаюсь ими, ведь они сделали ставку на себя, а это дело благородное. Но, с другой стороны, мама каждую неделю покупает десяток лотерейных билетов — а вот это уже стыдобище.

— Зачем выбрасывать деньги на ветер? — каждый раз возмущается мой брат Фрэнки при виде валяющегося где-нибудь билета. — Разве не знаешь — ученые выяснили, что человека скорее пять раз долбанет молния, чем он выиграет в лотерею?

И тогда я задумываюсь: неужели когда кому-то выпадает выигрыш, в другом месте какой-нибудь неудачник получает свой законный пятый удар молнией? Чем можно прогневить Господа до такой степени, чтобы Он избрал тебя на роль этого страдальца?

— Я знаю, что шансы почти нулевые, — всегда отвечает мама. — Но все равно — а вдруг? Вот за это «вдруг» не жалко десяти долларов в неделю.

Это, пожалуй, мелочь, но что если десяток долларов превращается в сотню? В тысячу? В какой момент игра вырастает в проблему? Должно быть, это происходит так медленно, так исподволь, что ты не замечаешь неладное, пока не становишься неизлечимо болен.

Понимаете, мои родители играют с рестораном, и это окей, потому что тяжелый труд и талант могут изменить соотношение шансов в твою пользу.

Но ничто не может изменить твои шансы в казино, и доказательство тому — все эти роскошные отели в Лас-Вегасе. Казино всегда забирает себе не менее 15% всех находящихся в игре денег. Сегодня ты можешь выиграть тыщу баксов и будешь прыгать от восторга, полностью позабыв, что за весь прошедший год проиграл намного больше, чем только что выиграл.

Жизнь — это сплошная игра; думаю, Гуннар сознавал это лучше, чем кто-либо другой. Маленькие будничные радости не изменят того факта, что наши фишки с каждым днем убывают. Таков тот самый кипяток правды, с помощью которого нам нужно заварить чай. Чай — вещь хорошая, если только ты не тот бедолага, которого пять раз долбает молния. В этом случае я ничем не могу помочь, кроме как утешить, что у твоей жизни возвышенная цель: благодаря тебе мы, все остальные, чувствуем себя счастливчиками.

Я не знал, где в точности на шкале молниевой лотереи находился мистер Умляут, но у меня было ощущение, что он стоит посреди чистого поля в грозу, с ног до головы увешанный металлом.