Он взглянул на часы. Было двадцать минут десятого. Син поставил мотоцикл и подошел к «форду», в котором сидел Фахи.

— Запомни, выбор времени чрезвычайно важен, мы не можем кружить по Уайтхоллу, чтобы не вызывать подозрений. Если мы приедем слишком рано, попытайся задержаться на набережной Виктории. Сделай вид, что что-то случилось с мотором, а я остановлюсь, чтобы помочь. Запомни, что от набережной по Хорс-Гардз до пересечения с Уайтхоллом езды всего одна минута.

— Господи, Син… — У Фахи был страшно испуганный вид.

— Спокойно, Данни, спокойно, — сказал ему Диллон. — Все будет хорошо, вот увидишь. А теперь поехали. — Он снова забросил ногу на мотоцикл.

— Я молилась за вас вчера вечером, господин Диллон, — произнесла Анжела.

— Тогда все в порядке. До встречи, — Диллон нажал на газ и пристроился за «фордом».

XIII

Броснан и Мэри подъехали на такси к похоронному заведению на Уайтчепеле. Они расплатились и, осторожно ступая по заснеженному тротуару, подошли к «мерседесу», в котором их уже ждали Флад и Мордекай. За рулем сидел Солтер. Флад открыл дверцу машины и взглянул на часы:

— Почти половина десятого. Мы можем идти прямо сейчас. — Флад достал из нагрудного кармана вальтер, проверил его и обратился к Броснану: — Тебе что-нибудь дать, Мартин?

Броснан утвердительно кивнул:

— Это мысль.

Мордекай открыл отделение для перчаток, достал браунинг и передал его назад:

— Этот подойдет, профессор?

— Господи, — сказала Мэри, — можно подумать, что вы собираетесь начать третью мировую войну.

— Или не допустить, чтобы она началась, — заметил Броснан. — Вам это никогда не приходило в голову?

— Пошли, — обратился Флад к Броснану. Они вышли из машины в сопровождении Мордекая. Мэри было попыталась пойти вслед за ними, но Флад остановил ее: — Не в этот раз, дорогая. Я сказал Мире, что привезу с собой только бухгалтера, за которого выдаст себя Мартин. А Мордекай всегда меня сопровождает. Больше они не ждут никого.

— Теперь послушайте меня, — сказала Мэри. — Мне поручено заниматься этим делом. Я офицер и официальный представитель министерства.

— Браво! — сказал Флад и обернулся к Солтеру: — Посмотри за ней, Чарли.

Он пошел к двери, где Мордекай уже звонил в колокольчик. Дверь открыл швейцар с подобострастной улыбкой на лице.

— Доброе утро, господин Флад. Господин Харвей просил передать вам наилучшие пожелания. Он только что приехал с аэродрома, подождите его, пожалуйста, в приемной.

— Хорошо. — Флад пошел за швейцаром.

Вид этой комнаты соответствовал назначению заведения: темные кожаные кресла, терракотовые стены и ковер. Освещение было электрическое. Из динамиков доносилась тихая музыка.

— Что ты обо всем этом думаешь? — спросил Броснан.

— Думаю, он действительно только что прибыл из Хитроу, — ответил Флад. — Не беспокойся.

Мордекай вышел в коридор и заглянул в одну из часовенок, предназначенных для прощания с усопшими.

— Везде цветы! Мне это кажется странным в подобном месте. Цветы теперь всегда напоминают мне о смерти.

— Я это не забуду, когда наступит твоя очередь, — сказал ему Флад. — Не будет никаких цветов — по твоей просьбе.

Без двадцати десять «форд-транзит» остановился на набережной Виктории. У Фахи вспотели руки.