|
Стоявший подле него Ран-Ран Максевени наморщил нос, но даже он знал, что лучше оставить свое неудовольствие при себе. – На кусок, естественно, – сказал шотландец с китайской кровью. – Кусок чего? – поинтересовался Гвидо. – Эта штука похожа на гадость, которая ино-гда дрейфует по поверхности каналов в Амстердаме. – Мне до сих пор непонятно, зачем ты прихватила это с собой, – заявил Билли, когда они дружно рассматривали странный предмет. – На мой не слишком профессиональный взгляд, твоя находка не кажется привлекательной. – Билли покачал головой. – Я склонен согласиться с Гвидо. Цилиндрический предмет имел длину примерно в фут, его диаметр составлял девять или десять дюймов. Черная поверхность напоминала смолу, концы цилиндра были слегка сплюснуты. В общем, выглядел он малоприятно. – Dan juan, – сказал Ран-Ран. – Дон Жуан? – уточнил Билли. – Какое он имеет к этому отношение? – Dan juan, – повторил тщедушный инженер. – Яичный рулет, ты, английский недоте-па. Мне казалось, ты говорил, что ходил в Оксфордский университет? – Ладно, – проворчал Билли, глядя через стол на Финн. – Перед нами окаменевшее блюдо из китайской закусочной пятисот летней давности. Однако мне все равно непонятно, зачем ты притащила его на борт «Эспаньолы». – Дело в том, что эта штука показалась мне совершенно… бесполезной, – объяснила Финн. – Ты прав. Она похожа на… – Оно выглядит как гигантский кусок черного дерьма, – сухо сказал Ран-Ран. – Совершенно верно, – с улыбкой ответила Финн. – Так почему же он оказался в каюте капитана? Зачем ему такая уродливая, непривлекательная вещь? – Почему собака лаяла ночью, – сказал Билли и кивнул. – Что? – спросил Ран-Ран. – Шерлок Холмс, – объяснил Билли. – Что? – повторил Ран-Ран. – В другой раз объясню. Это связано с Оксфордом, – сказал Билли. Финн отвернулась от стола и посмотрела на инструменты, разложенные у нее за спи-ной. Она вытащила из коробки пару перчаток из латекса, взяла хирургическую пилу «Страйкер» и подошла к столу. Держа в одной руке длинный черный предмет, она приста-вила к его верхнему краю маленькую циркульную пилу и, включив ее, провела вдоль всей длины своей находки, почти не прикладывая силы. – Фу! – сказал Ран-Ран, наморщив нос, когда лаборатория наполнилась отвратительной вонью. – Горящая резина, – пробормотал Брини Хансон. – Гуттаперча, – объяснила Финн, – или в данном случае, скорее всего, чикли либо гут-та-балат. – Чикли, как жвачка? – спросил Эли Санторо. Финн кивнула. – Прежде из нее делали жевательную резинку. Гуттаперча – это вид резины. Раньше ее применяли для изоляции трансатлантических кабелей. А сейчас ею пользуются дантисты. Гутта-балат – это почти то же самое в Центральной Америке. – Водонепроницаемый футляр, – сообразил Билли. – Вот именно, – ответила Финн. Ей потребовалось еще пять минут, чтобы при помощи пилы снять толстый смолистый покров и выяснить, что внутри находится простая коричневая керамическая бутылка с ши-роким горлышком, залитым защитным слоем из воска. – Бутылка? – спросил Хансон. – Вероятно, из-под вина или рома, – ответила Финн. – Должно быть, превосходной выдержки, – заметил Гвидо. – Думаю, вина там уже не осталось, – разочаровал его Билли. Финн взяла скальпель и потратила еще несколько минут, чтобы срезать воск. |
