– Лявон?

– Вам, вашбродь, этого лучше не знать. Живы, и то хорошо, – многозначительно говорит он.

И от его тона у меня самого бегают мурашки по коже.

– Молодцы, – я доволен Канкриным и Лявоном, вместо часа они двигались от Ляояна почти сутки, за которые мы благополучно отчитались в офицерском собрании полка с Маннергеймом и Буденным, и вот уж этим иностранцам наши доклады слушать было совершенно ни к чему.

– Интересно, почему один из них так и сверлил меня взглядом? – спрашиваю у Канкрина.

– Который?

– Такой рыжеватый англичанин.

– Это который Джон Джером?

Пожимаю плечами.

– Кирилл Иваныч, я не видел списка журналистов. Знаю только про военных представителей.

– Да вы что, господин штабс-ротмистр?! – Кажется, Канкрин откроет мне секрет на миллион – так блестят от предвкушения его глаза. – Эта троица гораздо интересней английского майора и американского капитана. Старший из них – Артур Конан Дойл, вы же читали приключения сыщика Шерлока Холмса? Второй, американец в кепке, Джек Лондон, я в восторге от его «The Call of the Wild», который он выпустил в прошлом году, и рассказов про золотоискателей на Аляске.

Офигеть… сюрприз удался. Но оказалось – самое интересное впереди.

– Но самое интересное – третий журналист – Джон Джером.

Морщу лоб. Если это и известный в этом мире персонаж, то не для меня.

– И?..

– Это не настоящие его имя и фамилия.

– Уже интереснее. Вы, граф, умеете заинтриговать старшего воинского начальника.

Канкрин ухмыляется, этого эффекта он, похоже, и добивался.

– Это сэр Уинстон Черчилль, восьмой герцог Мальборо, член Палаты общин, писатель, журналист и герой недавней войны с бурами.

Вот это называется удивил. Ни старший лейтенант Леха Шейнин, ни штабс-ротмистр Гордеев и думать не могли, что их теперь уже общий жизненный путь пересечется с такими… для меня, Шейнина, персонажами из Википедии и биографий в собраниях сочинений, а для первообитателя этого тела, под чьим именем я тут живу уже который месяц, даже не знаю…

Увлекался ли Гордеев литературой, читал ли рассказы про Смока и Малыша и Шерлока Холмса и доктора Ватсона?

Я до сих пор почти ничего не знаю о себе здешнем.

А еще мне не дает покоя взгляд мистера Черчилля. Он явно узнал Гордеева и смотрел на него-меня так, словно уже видел в этой жизни и очень близко.

Еще одна загадка, разгадать которую у меня пока нет возможности.

Надо бы плотно заняться собственной здешней биографией. Пока война, еще как-то сойдет быть человеком без прошлого, а когда она кончится, мы вернемся их Маньчжурии в Россию, и вокруг окажется масса людей, которые прекрасно знали штабс-ротмистра Гордеева Николая Михайловича…

А что делать с Черчиллем? Как себя вести с ним?

Решение пришло быстро, на интуиции. А почему бы и мне не попариться с гостями?!

Эскадронная баня вместит и еще одного любителя поддать и не только парку. Заодно гляну, как там справляется Дядя Гиляй.

Но сперва я метнулся к себе на квартиру, отыскал в загашнике у Скоробута приныченную бутылку домашнего кавказского коньяка, подаренную мне Шамхаловым. Бывший мой комэск презентовал по случаю создания нашего эскадрона особого назначения и производства меня в его командиры.

«Король репортажа» справлялся на «ять» с плюсом. Уже в предбаннике, где я скидывал с себя форму, можно было различить гул голосов в парной. Говорили, разумеется, по-английски, и надо сказать, Гиляровский и на этом языке прекрасно поддерживал разговор.

Замираю у двери.