|
Ее можно было бы назвать красивой, если бы не синеватый шрам от удара ножом, идущий от виска до горла. Она казалась не старше четырнадцати, если не смотреть на умудренные опытом глаза. Сидящая на корточках мексиканка среднего возраста сказала: - Добро пожаловать. Рады видеть тебя. За что они засадили тебя сюда, подружка? Трейси словно парализовало, она не смогла ответить. Третья женщина была черной, почти 6 футов ростом, с наглыми выжидающими глазами и холодным тяжелым выражением лица. Голова у нее была обрита и череп поблескивал черно-синим отливом в тусклом свете. - Твоя койка - вон в том углу. Трейси через камеру двинулась к койке. Матрас был грязный, выпачканный всякими выделениями Бог знает скольких предшественниц. Она не могла заставить себя прикоснуться к нему. Непроизвольно она выпалила: - Я не могу спать на таком матрасе. Толстая мексиканка усмехнулась: - Ну и не спи, милочка. Yay tiempo. Можешь спать вместе со мной. Трейси вдруг ощутила себя обнаженной. Они подомнут ее, имея физическое превосходство. Три женщины следили за ней, разглядывали, как бы щупали тело: "Свежее мясо". Она внезапно ужаснулась. Я здесь - неправильная, подумала Трейси. О, пожалуйста, дайте мне остаться неправильной." Она обрела голос: - Я попрошу выдать мне чистый матрац. - У Бога? - поинтересовалась чернокожая. - Но он что-то давно не появлялся здесь в последнее время. Трейси повернулась и еще раз взглянула на матрац, который пересекали несколько жирных черных полос. Я не могу оставаться здесь, думала Трейси. Я сойду с ума. Как бы читая ее мысли, чернокожая сказала: - Ты спятила, малышка. Трейси вновь услышала голос начальника: "Лучший совет, который я могу вам дать - это попытаться спокойно относиться ко времени." Чернокожая продолжала: - Я - Эрнестина Литтл. Она кивнула в сторону женщины с длинным шрамом: - Это Лола. Она из Пуэрто-Рико, а это - Паулита из Мексики. Кто ты? - Я... Я Трейси Уитни. Она чуть не сказала: Я была Трейси Уитни. У нее было кошмарное ощущение, что она теряет сознание. Тошнота подошла к горлу, и Трейси вцепилась в край койки, чтобы не упасть. - Откуда ты приехала, милочка? - спросила толстуха. - Простите, но я не могу сейчас разговаривать. Почувствовав слабость в коленях, она опустилась на конец грязной койки и вытерла бусинки пота кончиком юбки. Мой ребенок, думала она. Я должна сказать начальнику тюрьмы, что собираюсь родить ребенка. Он переведет меня в чистую камеру. |
