Вернулся же он, не пробегав и пяти минут. Со странно бледным лицом, горящими глазами.
– Вероника Владиславовна, можно вас? – сграбастал Нику за локоть и поволок за собой.
Домочадцы мгновенно притихли: подобное поведение было совершенно нехарактерно для респектабельно сдержанного хозяина дома.
«Неужели догадался про Дарика и Жмуркино?» – гадала Ника, семеня за банкиром.
Опомнившиеся любопытные домочадцы топали следом. Первыми – собаки, за ними – любознательные двойняшки, замыкала шествие важно переваливающаяся с ноги на ногу тетя Валя. Осторожный Жан на всякий случай к нестройной колонне не присоединился.
– Что это? – ЕВР негодующе указал на красивые аккуратные грядки.
– Это? – У Ники даже от сердца отлегло. Она-то уж думала… – Укроп, петрушка, а вот тут немножечко кинзы будет!
Банкир схватился за голову, присел на корточки. Поднял несчастные жалобные глаза на няню, произнеся одно лишь слово: «Зачем?»
– Детям же… Витамины… С грядки… Они любят…
– Вероника Владиславовна, – ЕВР раскачивался на корточках, как китайский болванчик, – это же поле для гольфа! Я в прошлом году отдал за его строительство целое состояние! Специальный дерн привезли из Англии, оттуда же выписывал архитектора, чтобы все по правилам…
– Понятно, – отрезала Ника. – Халтурщики эти ваши англичане! А я-то думаю, почему тут земля с травой прямо пластами отслаивается? Не приняла, Евгений Викторыч, наша русская земля ваших западных извращений!
– Вероника, – простонал ЕВР. – Ко мне сегодня друзья приедут на партию гольфа, площадку опробовать. Что я им скажу?
– Господи! – влезла в разговор мудрая тетя Валя. – Скажете, был ураган, все разрушил.
– Какой ураган? – чуть не плача, спросил ЕВР.
– Что значит – какой? В Америке вон «Катерина» разбушевалась! Тыщи людей без крова и пищи! В Европе что творится, неужели не знаете? Германию, Австрию, Италию подчистую затопило! Бедные иностранцы на вершинах Альп спасаются! Хорошо, что наш великий Суворов туда дорогу проторил, а то бы так все и по гибли! ЕВР перестал раскачиваться, с ужасом вслушиваясь в патетику тети-Валиной речи, а потом тихонько, как обиженная Анжи, заскулил.
– Весь мир страдает! – возвысила голос гостья. – А мы что, хуже?
– Знаете что, – решительно вступила в дискуссию Ника. – Если вам так жалко этой английской травы, так я сейчас все на место поставлю. Мы ее и не трогали. Как пластами сняли, так под забором и лежит. Раз вам ни здоровье детей не дорого, ни их израненные ноги!
– При чем тут ноги? – снова поднял безумные глаза ЕВР.
– Здрасьте! Собаки, бедные невинные существа, как выбегут погулять, так в эти дырки проваливаются! Потом плачут, жалуются! И Марфинька вчера ножку подвернула, думали, сломала! Хорошо, не совсем!
– Что-о-о? – как раненый бизон заорал ЕВР. – Вы что, еще и лунки засыпали?
Дарик с Анжи возмущенно и громко залаяли. Ника расценила это как безусловную поддержку.
– Да! – гордо и твердо сказала она. – Я приняла такое решение, чтобы избежать ненужных увечий! Чтобы обезопасить жизнь и здоровье ваших детей! А с вами не посоветовалась, потому что…. Потому что… Да потому что вас вечно нет! И судьба детей интересует вас меньше, чем этот буржуйский гольф! – Девушка громко и горько всхлипнула.
– Папа! – бросился на выручку любимой няни верный Петруша. |