Не оборачиваясь, не отрывая взгляда в упор от маленького священника, он кивком головы отдал приказ сопровождающим.

-  Снимите парня.

Двое стражников замялись, и тогда вперед шагнул рыжий. Он прошел мимо отца Гурджиа, едва не врезался плечом в писца, который и не шелохнулся, чтобы уступить дорогу и, оказавшись рядом с Гилбертом, принялся усердно пилить веревку коротким ножом. Веревка была жесткая, ее волокна сопротивлялись тупому лезвию и все, оставшиеся в конюшне были вынуждены терпеливо ждать, пока он справится.

Наконец, молодой мечник тяжело рухнул к ногам освободителя.

У него достало сил порадоваться что инквизиторы во дворе гостиницы окатили его водой. Не придется стыдиться обмоченных штанов.

Тело не слушалось, а стражник не сделал попытки помочь ему встать. Гилберту пришлось собрать все силы, чтобы заставил себя сначала  упереться все еще связанными руками в пол, а затем выпрямиться на трясущихся ватных ногах.

Стало видно, что он повыше молодого стражника и пошире в плечах. И что на самом деле они совсем не похожи, как могло показаться поначалу из-за светлых шевелюр - разные лица, разные осанки, разное сложение.

- М`сир...

- Жалобу подашь позже, когда придешь в себя, - отмахнулся Пес.

- Пи... - голос Гилберта прервался.

- Что?

- Письмо. Мое письмо. Мне... оно... Гилберт с ужасом понял, что не может объяснить внятно, что это за письмо и почему оно настолько важно. Что скажет Псу Правосудия имя какого-то там Лисьего Хвоста? И что они подумают про "самозванца", когда его прочитают - а они не могут не прочитать?

Пес правосудия перевел взгляд на маленького инквизитора.

- Письмо.

Тот не шелохнулся.

- И цвай... фламберг. Мой меч!

- Выдайте моим людям вещи и бумаги этого человека. Все, по описи - вы наверняка ее делали, так уж положено. Сержант - примите. - приказал Пес.

Рыжий стражник кивнул и повернулся к писцу:

- Бумаги и вещи, мессир рыцарь. Но сначала - опись.

Детина в зелено-белом сюрко смерил его презрительным взглядом и вопросительно посмотрел на отца Гурджиа.

- Опись, бумаги и вещи. Передайте их моему человеку, - потребовал Конст жестким, звенящим голосом. Словно перетянутая струна, что вот-вот лопнет. Тишина.

Маленький человечек облизнул губы и пожал плечиками.

- Брат, выполни это требование. Это все уже не важно.

Детина что-то пробурчал, но наконец подчинился.

- Протокол допроса вы не получите.

Пес правосудия промолчал.

Наемник благодарно кивнул. Стены конюшни завертелись перед его глазами, он неуклюже переступил ногами и начал падать. Сержант не сделал попытки его поддержать, и Гилберт Кёрдерер из местечка Гродницы что под Аусборгом ничком рухнул на земляной пол.

Тот нестерпимо вонял навозом.

<strong/>

Глава 7

<strong/>

НЕСВЯТОЕ СЕМЕЙСТВО

(Кегнит)

Особняк Хантеров.

Ворота были закрыты, на фигурные решетки падал солнечный свет. Кегнит остановился, поднял голову и поморщился. Черт.

Слишком яркое солнце. "Никогда не понимал смысла солнечных ванн". Кегнит надвинул шляпу ниже на глаза. Кожа его, белая и слегка веснушчатая, сгорала сразу и очень болезненно. Поэтому лучше бы сумерки и холодный сырой туман, как в Уре или в порту Сильверхэвена за час до рассвета... и круглый год.

"Я, конечно, знаю, что солнцебоязнь скорее свойственна вампирам, чем офицерам Второго Департамента, но... похоже, у некоторых офицеров схожесть с носферату не исчерпывается только страстью к ночной охоте на людей".