|
И всегда вырастал почти физически, когда произносил эту священную формулу. - Георгий Николаевич, - сказал этот человек. - Вас просил зайти начальник всего минут на десять - пятнадцать. Я тут с машиной. "А браунинг? - быстро и остро подумалось Зыбину. - Зайти к Кларе и сунуть в шкаф, а что она тогда подумает? Да и не пустит меня эта анафема". - Ну что ж, пойдемте, - легко согласился он. - На полчаса я могу. Он всегда был немного фаталистом. Провожатый велел обождать в коридоре, а сам зашел в кабинет, да почти сейчас же и вышел. - Вас позовут, - сказал он, - подождите. Зыбин посмотрел на дверь. Была она высокая, непроницаемая, обитая черной клеенкой. Зато коридор был уже безо всяких затей - голые стены. И ни скамейки, ни стула. Здесь ждут стоя, понял он. Но ждать ему пришлось всего минут пять. Приотворилась дверь, и его позвали. Он вошел. Кабинет оказался большой уютной комнатой с большими окнами, распахнутыми прямо в аллею тополей. Всю стену занимала карта мира. Под картой стояло несколько мягких стульев в белых чехлах, и в самом углу у двери примостился маленький светлый столик. Такие стоят в уличных кафе. Зато письменный стол около господствовал над всем. Это было огромное чудовище - с зеленым сукном, мощными тумбочками, тяжелым бронзовым прибором и подковкой для ручек. За столом этим сидел душка-военный - полный, седой, розовый, благодушный, с каким-то очень почтенным значком на груди. Перед ним на листе бумаги лежали желтые кружки. Сбоку стоял высокий чернявый человек с великолепным блестящим пробором. Оба смотрели на Зыбина и улыбались. - А, товарищ ученый, - радостно сказал военный (чернявый был в штатском), - ждем, ждем! Ну-ка, как вам понравятся наши грошики? Товарищ Зеленый, продемонстрируйте. Штатский слегка передвинул лист по столу. Зыбин взял кружочки, посмотрел, повертел, попробовал на зуб и сказал: - Это что же? От зубных врачей? Начальник взглянул на чернявого. Чернявый оскалился (показались узорчатые порченые зубы). - Почему так думаете? - стремительно спросил розовый военный и даже слегка привстал. - Да что ж тут думать! Приготовлены для переплавки. Видите, как их расплющили. - Логично, - благожелательно улыбнулся чернявый. - Товарищ кое-что понимает. Полковник сел опять. - О, они в музее все на свете понимают, - усмехнулся он. - Ты знаешь, как они его там зовут? Хранителем древностей. Так вот, товарищ хранитель древностей, как же вы ваши древности-то и не сохранили? Копали вы, копали всякие черепа да кости собачьи, а чуть золото вам принесли, так вы сразу обалдели и все упустили из рук. Нескладно ведь как-то получается, а? - Вы мне разрешите присесть? - спросил Зыбин и сел на мягкий стул у стены. - Да, очень нескладно. - Да вы вот за тот столик садитесь, - сказал военный, - там удобнее. Зыбин сел, и оказалось, что он сидит в самом углу кабинета на жидком скрипучем стульчике, а перед ним встает огромный стол, и за столом этим сидит некто Вяжущий и Разрешающий; судия праведный и неумытый. "Здорово задумано, - подумал Зыбин, - вот тебе и первая психическая, принимай ее, пожалуйста!" - А ведь так ловко получилось, что и виноватых-то не отыщешь, - развел руками полковник. - А там, может быть, с пуд золота было. Ведь в Прищепинском кладе одного скифского золота нашли двад-цать пять килограмм! Да серебра пять-десят! Это же мешок валюты! Мешок! И вы его проморгали! Это как? "Ах ты моя прелесть, - подумал Зыбин. |
