|
- И она бухнула его на диван. *** - Ну хорошо, - сказала она. - Все это хоть не особенно логично, но все-таки на что-то похоже. Но ты ведь копаешься не там в песках, а здесь в глине, какой уж тут Тацит и Эврипид. Они оба лежали на диване, и она слегка его обнимала за плечи. - Стой, стой, не перебивай. Я чувствую, с тобой что-то творится. При чем тут эта девочка с глазами серны, этот дед, водка? По-моему, ты после нашей встречи однажды здорово получил по шее и вот забегал, заметался, так? - Он молчал. - Ладно, не хочешь говорить - не говори. Тогда я спрошу другое: вот эти люди, которые с тобой работают, кто они? Как они к тебе относятся? В вопросе был уже и ответ. То есть он понял по ее тону, что это, пожалуй, уже и не вопрос, а ответ. - Ты о ком спрашиваешь? - спросил он не сразу. - Не бойся, не о Кларе. Тут уж все ясно. - Так о ком? - Не нравится мне твоя дружба с Корниловым, - сказала она после недолгого молчания. Он удивленно посмотрел на нее. - То есть парень-то он ничего, с этим самым, - она покрутила пальцем у головы, - с бзиком, с фантазией, но, милый, плевать он хотел на твои пески. И сидит он там только потому, что ему некуда деться. Но и пить он может сколько угодно. И девушка у него под боком. Что еще надо? Живет мужчина! - Ты даже девушку заметила, - усмехнулся он. - Да не очень большая премудрость, дорогой, заметить девушку. Но если бы ты только присутствовал при нашем с ним знакомстве и поездке в горы... - А что? - спросил он с любопытством. - Да то! Пришел, увидел, победил. И сразу же понял, что победил. После того как он на моих глазах сиганул во всем в эту... Ну как называется это ваше недоразумение? Алмаатинка, что ли? Так вот он нырнул в самый водоворот у камня, достал какие-то там голыши, видел бы ты, как он взглянул на меня. Гром и молния! Цезарь и Клеопатра! И они оба немного посмеялись. - Но все-таки, почему он тебе не понравился? - спросил он. - Наоборот, очень понравился! - ответила она. - Очень. А вот ваши с ним отношения мне не очень нравятся. Ведь вы, наверно, спорите, а? Он тебе что-нибудь говорит такое, а ты ему отвечаешь чем-нибудь этаким? Да? И орете на весь колхоз? - Он молчал. - Вот это мне не нравится. Очень, до крайности не нравится. Просто из самых мелких, эгоистических соображений не нравится. Ты же знаешь, какая я черствая эгоистка. Он поднял голову. - Знаю, - ответил он серьезно, без улыбки. - Ну вот и все! Я приехала специально к тебе, и если вдруг с тобой случится что-нибудь, для меня это будет страшным ударом - разве не понятно? - Да, - сказал он, вдумываясь в ее слова, - понятно. - И еще раз повторил. - Да. Понятно. Стой-ка, я закрою окно. Он ушел в темноту, постоял, повозился, позвенел чем-то, потом подошел к ней, но не лег, а сел рядом. Она почувствовала, что он снова ушел от нее куда-то, и ласково спросила: "Ну что ты?" - обхватила его за талию и притянула к себе. - Я ж тебя люблю, - сказала она грубо, по-бабьи. - Люблю, дуралей ты этакий. Разве ты не видишь? - Ты разговаривала с директором? - спросил он все из того же отдаления. - Ну что ты? - спокойно удивилась она. - Конечно, нет. - Значит, Клара тебе наговорила, - кивнул он головой. - Но все равно, это очень странно. |
