Он собирался расшифровать своё завуалированное предложение, но для этого время пока не наступило.

– Вы – мой пациент, – напомнила я. – Между целителем и пациентом не может быть никаких отношений, не связанных с исцелением.

Я выдернула свою руку из его, но артефакт остался у меня. Я повертела его и надела назад на палец. С ним было надёжнее. Вальдемар был прав: Линденам важно меня устранить с пути Катрин, а щепетильностью, как наглядно недавно показала она сама, эта семейка не страдает.

– Мы недавно доказывали, что вы занимаетесь только приготовлением зелий по рецепту другого целителя, – напомнил Вальдемар. – Этой иноре которая приезжала по доносу.

– Но мы же с вами знаем, что это не так, – мягко возразила я и улыбнулась. – Я занимаюсь тем, что не даю исчезнуть вашему Дару.

На самом деле мне было чему радоваться, потому что проклятие наконец начало рассеиваться, а это означало, что мой труд не напрасен и что совсем скоро больше ничего не надо будет делать. С одной стороны, это радовало, а с другой – печалило, потому что вряд ли меня обеспечат где нибудь столь прекрасно выглядящим пациентом.

– Какая вы правильная инорита, Каролина.

Комплимент был незаслуженным, потому что конкретно в этом доме я появилась, чтобы совершить действия не просто неправильные, а незаконные.

– Разве что в отношении целительства. Потому что там полумер быть не может. Ты либо действуешь в соответствии с целительской этикой, либо ты не целитель.

Вальдемар неожиданно разозлился.

– Почему же ваши маститые целители ничем не захотели мне помочь? Они же руководствуются той же самой целительской этикой, что и вы?

– Потому что методика, которую я на вас применяю, фактически экспериментальная. Я решилась её использовать, потому что с вашим диагнозом вы ничего не теряли даже в самом плохом случае.

– Значит, я для вас только подопытное животное, – разочарованно сказал Вальдемар.

– Я такого никогда не говорила! – возмутилась я. – Вы для меня очень много значите.

– Тогда вы согласитесь поехать со мной в город, – сразу оживился он.

– Не соглашусь. Не надо давать Линденам возможность написать на меня ещё один пасквиль. Если будет доказано, что я вас лечила, то моя прогулка с вами будет отягчающим обстоятельством. И вообще, мы с бабушкой собирались подсчитывать постельное бельё. Ей, конечно, сейчас не до этого…

– Конечно, не до этого. Какая инора в здравом уме будет заниматься хозяйственной деятельностью сразу после свадьбы?

– Никакая, поэтому я займусь этим сама.

– Каролина, может, мы хоть в саду погуляем?..

– Под присмотром горничных? Беата с нас и без того глаз не сводит, между прочим.

Упомянутая особа старательно пряталась за шторой, но я была уверена, что Вальдемар её заметил так же, как и я, просто не придал этому значения. Да, нужно срочно её чем то занять – подсчёт простыней пойдёт на пользу и ей, и моим нервам.

– И пусть смотрит, нам то что с того? – удивился он.

– Вам напомнить, через кого моя бабушка узнала, что инор Альтхауз сделал предложение экономке? Нет, я понимаю, что тогда Беата была частью тщательно разработанного плана, но сейчас её способность разносить сплетни не пойдёт нам на пользу.

Чтобы прекратить ненужные разговоры, я пошла в дом. Линденов давно и след простыл, а мы словно стоим и ждём, что они вернутся. Вальдемар шёл рядом.

– Вы можете съездить в Гёрде сами, – предложила я.

– Без вас, Каролина, эта поездка теряет всё очарование.

– А как же наблюдение целителя, на котором настаивал ваш дядя?

– Мне достаточно вашего.

– У вас здесь слишком мало развлечений.