Ник вызвонил Коня, запросил себе охрану и отправился на поиски тихого места, чтобы просмотреть документы.

Заветный кабак был обычной пивной с телевизором над стойкой, густым табачным духом и подозрительными рожами. Заведение успехом не пользовалось: внутри скучали всего четыре посетителя, бармен — черноглазый кавказец — окинул Ника цепким взглядом, увидел, что не скинхед пожаловал, и успокоился. Ник уселся поближе к выходу, воровато огляделся. К нему тотчас подошла официантка, совсем молоденькая, улыбчивая, приняла заказ: безалкогольное пиво и соленые кальмары. Получив желаемое, Ник вытянул из-под фруктов в пакете сложенный вдвое файлик, развернул. Сверху лежала записка от Маши: «Подозреваю, что за мной следят. Если со мной что-то случится, сохрани документы. Надеюсь, ты сможешь ими распорядиться». И копия служебной записки под грифом «Секретно».

Ник прищурился, прочитал:

Члену Правления ООО «Фатум»,

Главе Московского регионального отделения ООО «Фатум»

Тимуру Аркадьевичу Реуту

от Директора Управления политического регулирования Васнецова В. А.

Довожу до вашего сведения, что на предложение № 14 37-с, отправленное в ГШ ВС от XX. 11.2012 г., сегодня, XX. 11.2012 г., получен положительный ответ. Документ прилагается.

Сначала Ник подумал, Маша принесла ему свидетельство того, что погром в торговом центре тоже спровоцирован, но когда вынул документ, прикрепленный белой, почти незаметной скрепкой, оторопел. Это был ответ командующего Генеральным штабом, он соглашался не вмешиваться в военную операцию, которую собираются развернуть войска НАТО против всем известной ближневосточной страны.

Прилагалось еще несколько служебок четырехлетней давности, где грузинский филиал «Фатума» принимал исход боевых действий и обязывался «сохранять очаг напряженности».

Последним шел документ из Министерства экономического развития Российской Федерации: там одобряли предложенный экономический прогноз ООО «Фатум» и обещали «способствовать вступлению Российской Федерации в ВТО», причем надеялись, что «разногласия со второй заинтересованной стороной будут урегулированы», и просили помощи в «проведении переговоров с Грузией».

Ник еще раз перелистал документы, надеясь, что они ему мерещатся. Мало ли — отравление, галлюцинации… Но ни бумаги, ни даже грифы «Секретно» и «Совершенно секретно» не истаяли.

Он потер глаза и, наплевав на рекомендации врача, потянулся за сигаретой. Разумно прямо сейчас сжечь бумаги и рассеять пепел. Потому что это уже слишком, одно дело — гонять наркоманов по подворотням и даже замахиваться на фашистов, другое — пытаться раскачать махину, которая управляет экономикой страны. Выход осторожного труса: завтра же заявиться к Реуту и положить документы ему на стол (снимать копии с секретных бумаг нельзя — это преступление, причем уголовное). «Я в домике, я больше не играю!»

Но Ник не считал себя трусом.

Если бумаги сохранить, это какая-никакая, но гарантия безопасности. Информационный повод — отдай их в руки журналистов, такой вой поднимется, репрессивного аппарата не хватит его заглушить.

Спасибо тебе, Маша. Прочитала девочка о режиме Каверина и теперь делает все возможное, чтобы Каверин до того самого режима не дожил.

Приехал Конь с двумя мордоворотами, поймали машину, но таксист довез только до перехода под Кутузовским.

Конь сопел сочувственно, мордовороты хранили благоговейное молчание.

Поворот, пересечь детскую площадку, недавно отремонтированную, пластиковую, пустую по такой мокро-холодной погоде, вот и родной двор. Никого, лишь парень и девушка зажимаются на лавочке, мерзнут. Завидев Ника, девушка вскочила, схватила парня за руку.