|
-- Из Коллегии иностранной, -- распорядилась она, -- надобно послать человека ловкого, чтобы объехал моих сородичей и дал понять каждому: Россия для них навсегда закрыта... Сознательно разрывая связи с отечеством, она выгадывала во мнении русского общества. Сейчас все оправдывало низложение Петра, но ничто не оправдывало восшествие Екатерины: ссылки в манифестах на "промысел Божий", на "избрание всенародное" были наивны, -- императрица понимала, что заняла чужой стул, но ничего умнее придумать не могла! Потому-то щедро задаривала всех улыбками и подачками, наклоняя рог изобилия над головами тех, кто помогал ей добыть престол... Просматривая списки Конного полка, Екатерина увидела, что Потемкина предлагают произвести в корнеты. -- Для него этого мало... -- Своей рукой начертала: "Быть в подпоручиках". -- Гришенька, -- ласково спросила она Орлова, -- не подскажешь ли, чего желать может Потемкин? -- Какой еще там Потемкин? -- сладко потянулся фаворит. -- Конный! Волосы у него такие курчавые. -- Не тот ли, что в Ропше сейчас с Алеханом? Так этот тезка мой бедноват... так и быть-отсыпь ему! Екатерина хотела дать Потемкину 3000 рублей. -- Не балуй, -- не позволил фаворит. -- Ну, тыщу дам. И ссрвизик добавлю. -- А этого мало. Станет рожу кривить... Потемкин получил две тысячи рублей с сервизом: на кота широко, на собаку узко. Ладно, и на том спасибо. Но долга митрополиту Амвросию Зертис-Каменскому он, конечно же, не вернул... Петра не торопились увозить из Ропши, и он даже просил доставить ему кровать из Ораниенбаума. Стража возмущалась: -- Вот еще! Таскайся по лесам и болотам с мебелью... Среди охраны зрело недовольство: в Петербурге сейчас балы и гулянки, там раздают награды, делят мужиков и деньги, там пляшут, а ты сиди в этой Ропше, где с болот тянет туманом, квакают лягухи и тучей вьются неистребимые комары... Когда Петра бросало в очередной обморок, караульные только радовались: -- Даст Бог, и окочурится, тогда уедем... Петр был заперт в комнатах, окна которых задрапировали плотными шторами. Он просился гулять по берегу пруда, в котором рыбы были приучены всплывать при звоне колокольчика. -- Хочу поймать рыбку, -- говорил он. -- Окажите рыбке милость, -- соглашался Алехан. Но в дверях часовые скрещивали багинеты ружей. -- Ах, до чего же строгие! Я бы и пустил вас до прудочка, но часовые не дозволяют. Не лучше ли нам еще выпить и поспать?.. 3 июля в Ропшу силком доставили лекаря Лидерса. -- Чего зубами стучишь? -- спросил Алехан. -- Поставь бывшему царю клистир с опилками -- и дело с концом. -- Знаю я, какие концы бывают в России: вы его в крепость запрете, и меня туда же, -- верно рассудила медицина. -- Делай свое дело. Больно много ты знаешь. Лидере, осмотрев Петра, сказал Орлову: -- Зачем меня тревожили? Он нетрезв, но здоров. |
