|
А тамошние оценщики цены этим мехам не ведают... Поздравь меня: Россия новые земли обрела, мореходы наши Алеутские острова обживают -- вот откуда меха эти. Теперь, чаю, скоро и Америку освоим. -- Нелегко добираться туда, матушка. Екатерина была женщиной практичной: -- Легко... Офицер флотский, до Камчатки доехав, получит от меня чин следующий. И еще один чин, когда Америки достигнет. Коли обратно живой возвратится, я его опять в чине повышу. Скажи, какой офицер от такого карьера откажется? А ты сам знаешь: я не мелочна! Это у "Ирода" прусского полвека до седых волос тужатся и все в фендриках, как мальчишки, бегают. Она спросила: что с лесом из Мамадыша и Казани? -- По первопутку обозы тронутся, -- обещал Голенищев. Прошке Курносову он велел кафтан справить. -- И волосы обкорнай покороче, паричок заведи недлинный, чтобы буклями парижскими за русские елки-палки не цепляться. Впервые в жизни Прошка получил прогонные деньги, на станциях ямских являл подорожную -- как барин! Кони бежали легко... 4. НЕПОРОЧНЫЙ ЛЕС Ах, Казань, Казань! Золотая твоя голова... Разом грянули колокола соборные, с минаретов завыли муэдзины татарские -- пора и день начинать. Вот уж не думал Прошка, что загостился в доме лейтенанта Мамаева, который Казанским адмиралтейством ведал. Курносов мамадышский лес в Петербург уже отправил, теперь корабельную древесину надо из Казани забрать. Хотя Мамаев был здесь вроде дяди Хрисанфа в Соломбале, но в Казани все иное -- дворянское. Казачок платье чистил, умываться давал, у стола Прошке лакей прислуживал. В обширной горнице стенки украшали темные, как иконы, парсуны давние -- с них взирали на юное поколение предки мамаевские. Висел и список пергаментный: на нем изображен был павший замертво рыцарь, из живота которого вырастал дуб с ветвями, а в золотых яблоках были имена потомков его начертаны. Хозяин настырно в комель дуба указывал: -- Вишь, вишь! От самого Мамая происходим. -- Так Мамая-то мы на поле Куликовом чесали. -- И что с того? Мы и московским царям служили. А ныне я в ранге-то лейтенантском -- попробуй-ка, дослужись... Ели дворяне сытно, рыбу да медвежатину, на столе икра гурьевская, на десерт -- желе лимонное с вином "розен-бэ". Соловьи заливались в соседних комнатах, а кот был на диво умен. Мамаев хвастал, что казанские коты самые разумные на Руси, по указу Елизаветы котов для нее только из Казани ко двору поставляли. Данила Петрович Мамаев встал и повелел: -- Умри, Базиль! Кот мигом соскочил с лавки, брякнулся о пол, члены свои вытянул, хвост трубкой на сторону откинул и глаза блудливые в притворстве зажмурил. -- О-о, не делай всех нас несчастными! -- возопил тут Мамаев, руки заламывая, и кот живо воспрял, за что и был вознагражден осетринкою. |
