|
Вдоль тропинки шагала в город чухонка с молочным кувшином на голове. -- Как зовется место сие? -- окликнул ее Вяземский. -- Кекерекексинен, -- ответила та. -- Qu'est que c'est? -- удивилась Екатерина. Лакеи с запяток объяснили ей, что с чухонского на русский это переводится так: Лягушачье болото. -- Вот и чудесно! -- Екатерина повернулась к Бецкому. -- Иван Ваныч, завтра же отпиши в Лондон, чтобы на заводе Веджвуда сделали фаянсовый сервиз с изображением жанровых сцен из жизни веселых лягушек. На этом болоте выстрою дворец. Вяземский сдернул с лысой головы пышный парик: -- Господи, пресвятая матерь-богородица! Войнища такая идет, кругом в долгу, как в шелку, одними бумажками сыты, а ваше величество новый дворец ставит... И где? На болоте чухонском. -- Молчи, старик! Пока я жива, будут и деньги, а вот когда помру, тогда ни меня, ни вас, ни денег не будет. Лейб-кучер Никита громко высморкался с козел: -- А кудыть дале-то ехать, осударыня? Екатерина с размаху убила комара на своей щеке. -- Езжай, куда глаза глядят. Нам везде хорошо! О чем Фридрих II не договорил с Австрией при свидании в силезском Нейссе, следовало решить в моравском Нейштадте, куда Иосиф II и выехал вместе с Кауницем. Тот еще пытался водить на помочах молодого германского императора, но Иосиф иногда уже давал канцлеру ощутимые ответные щелчки. Фридрих был бы счастлив слышать их диалог в карете. -- Сами мы воевать не будем, -- доказывал Иосиф, -- но в случае победы Турции над Россией я хотел бы иметь в своих владениях часть Польши, всю Галицию и... не откажусь от Украины. -- Зато в случае победы России над Турцией, -- подхватывал Кауниц, -- наши планы становятся шире: Австрия должна поглотить Малую Валахию, Болгарию, Сербию, Боснию, Албанию и... Грецию! -- Вы забыли о Египте, -- напомнил император. -- Простите, ваше величество, я забыл... -- Следует помнить, что со временем мы должны занять и Египет, дабы не допустить туда французов и англичан, которые придут на берега Нила, если мы, немцы, не поторопимся. -- Еще раз извините мою старческую забывчивость. -- Я вас прощаю, -- сказал Иосиф... Фридрих приветливо встретил свиту Иосифа (составленную, как нарочно, из генералов, которых королю доводилось вдребезги сокрушать на полях былых сражений), а канцлер Кауниц, сухо кивнув королю, удалился на кухню, где с помощью аптечных весов и мензурок начал производить химический анализ сливок, шоколада и сахара, должных воплотиться в обычную чашку какао. Иосиф заранее извинился перед Фридрихом за дурацкие причуды канцлера: -- Окна будут плотно затворены -- никакого проветривания. Перья и карандаши должны лежать в идеальной линии, иначе он взбесится. Не удивляйтесь, если канцлер вдруг начнет метаться, сравнивать температуру наружного воздуха с комнатной, и при этом то снимать, то надевать свои черные плащи. |
