|
. но он чудовище, несмотря ни на что… достаточно мерзкий, жестокий, довольно хитрый, гнусный притворщик, калека по уши в дерьме… обрубок из 14-го!.. умеющий быстро передвигаться! ка-кой гонщик! его мольберт всегда с ним!.. укрепления Робинсон… Арпажон… Буживаль… бере-говая линия… Сюрене… да, теперь он превратился в сумасшедшего, в этой своей коробке, слю- нявый… Нужно его деликатно образумить. – Калека с Марны, опомнись!.. У тебя сто сорок процентов! пенсия!.. Почетный легион!.. – Заткнись! Я протестую… – Посмотри, моя голова! моя рука! Это тоже правда! – А у тебя семьдесят пять процентов! а то был бы ты, как и я, богатеньким!.. Хватит ругни!.. паяц из «Двора Чудес» не переносит притворства в других… Он бы натра-вил на меня собачью свору… будь я рядом… «Двор Чудес» существует только для него!.. будь у меня хоть чума, хоть сифилис!.. меня бы сожгли на одном костре с другими!.. да будь у меня хоть тысячу раз чума, хоть тысячу раз сифилис!.. меня бы сожгли вместе с остальными!.. «Двор Чудес» – только для него!.. для него одного!.. все вокруг – насильники, богохульники! продав-шие душу дьяволу!.. настоящая банда разлагающихся хулиганов! сборище прожорливых ублюд-ков! прохвосты! особенно я! его «дорогой друг»! Он бы с удовольствием меня сдал! Папе! Коро-лю! Дьяволу! И если бы меня четвертовали, он бы взвыл от радости! Но больше всего он раздражал меня, сильнее всего утомлял своим занудством, когда жало-вался на красоток, жаловался, что они так жестоки с ним!.. что они его не замечают!.. и тэдэ!.. а они, пардон, расстилались на нем!.. умоляли его разрешить им позировать голышом! а он отка- зывал!.. они молили его… бесплатно!.. за эти вот щедроты!.. эти вот сигареты! За ваше здоровье! Я объяснял ему, что это особенно дурной вкус, западать на жалких, харкающих кровью, «чах-лых»… Ему бы здоровых, великолепных, фигуристых телок… но это его раздражает… чье-то хорошее здоровье!.. Но какое он получал удовольствие! и не от этих потрепанных, истасканных, замученных абортами проституток, а от свежих красоток! и из хороших семей!.. великолепная кожа, румянец… прекрасное питание… это во время войны! я совершенно бесплатно уговари-ваю их пойти к Жюлю позировать, шутки ради… ню!.. и в пикантных позах! это что-то! и выслушивать сальности! смешно! Но… общение с ним открывает их от дома… – Ах, мсье Жюль! Ах, мсье Жюль! Они приводили своих подруг… они приходили позировать вдвоем! втроем!.. Прогуливали школу!.. он их гипнотизировал! положительно!.. – Ты их околдовываешь, чудовище! Я ему делал замечания. Чем больше он отпускал сальностей, тем радостней они вертелись и кудахтали! Мне тоже доставалось от него! – Они больше не придут! Но они возвращались! довольные! Он мог тыкать мне в нос мои слезящиеся глаза! мои трясущиеся руки… Ах, негодяй!.. пол-ный диван девственниц, очень любезных и совершенно голых… это вам не какие-нибудь вши-вые и сопливые мерзавки!.. совсем нет!.. Образованные девочки! С хорошими манерами! Со служанками, автомобилями, лошадьми!.. И это во время войны-то! Хохочущие над непристой-ностями Жюля! фигуристые! изнемогающие! высокие, гибкие, нервные!.. расслабленные!.. я как врач оцениваю их достоинства!.. Превосходная кожа! розовая, бархатистая!.. эх, молодость!.. Позировать Жюлю в шестнадцать лет!.. Я думаю, все лицеистки прошли через его мастерскую… привлекательная сила звериного логова… Распутин! Он их даже наказывал! чтобы слушались! Шлепая по попкам! – В следующий раз мой торт! мой Сент-Онорэ! Нужно научить вас манерам, киски! В другой раз были ананасы!. |
