|
В хижине было тепло и уютно. Желтые стены пахли смолой. В печке весело пылали сухие сосновые ветви. Воевода Младен за время их разлуки еще больше поседел и осунулся. Он сел рядом с Арсеном, положил раненую ногу на скамейку. Напротив, у стола, пристроились Якуб и Драган. Звенигора уже знал, что молодой гайдутин в последнее время стал правой рукой воеводы и пользуется среди балканджиев всеобщим уважением. – Друзья, – произнес воевода, – мы все рады, что снова собрались вместе. Если б не тяжкая болезнь Анки, нас было бы здесь пятеро. Но ей нельзя волноваться, поэтому сегодня обсудим все без нее и даже не скажем ей, о чем шла речь. – Случилось что-нибудь серьезное? – встревоженно спросил Звенигора. – Нет... ничего особенного... Короче говоря, в наших краях снова объявились Гамид и... Сафар-бей, – тихо ответил воевода, и Арсен заметил, как болезненно задергалась у него левая щека. Но Младен пересилил себя и дальше говорил твердым голосом: – На днях Драган по моему приказу произвел глубокий разведывательный выезд к Загоре и Сливену. Мы узнали, что войско великого визиря Ибрагима-паши после неудачного похода на Украину, где оно потерпело поражение под Чигирином, возвратилось назад и стало на постой на всю зиму в Болгарии. Вернулись в Сливен также Гамид и Сафар-бей со своими отрядами. – Неужели они помирились, Драган? – быстро спросил Якуб. – Наши люди рассказывают, что отношения у них весьма холодные. Отряды их расквартированы в разных частях города. Сами они почти не встречаются. Разве что по служебным делам у околийного паши. – Постойте, постойте, я что-то не понимаю вас... – прервал друзей Арсен. – О какой ссоре между Сафар-беем и Гамидом идет разговор? – Да, ты же этого не знаешь, Арсен, – сказал Младен. – Помнишь наш разговор с Сафар-беем в Чернаводском замке? После этого ага имел стычку с Гамидом и порвал с ним дружбу. Он даже ушел от Захариади, известного лекаря, у которого лечился и Гамид. Узнав об этом, Якуб возвратился в город и две недели лечил Сафар-бея... – Ненко, – вставил Якуб. – Не Сафар-бея поставил я на ноги, а твоего сына, Младен, который без меня мог бы лишиться руки, а то и самой жизни... Рана у него была неглубокая, но опасная. Он потерял много крови. Немало пришлось повозиться с ним. И, кажется, он благодарен мне... Правда, все мои уговоры, чтобы он бросил службу в янычарском корпусе и признал Младена и Анку родителями, успеха не имели. Как только Ненко выздоровел, он сразу же выступил с отрядом в поход на Украину. – Тысячи, если не десятки тысяч, воинов сложили там головы, а Гамид и Сафар-бей вернулись целы и невредимы, – с горечью в голосе произнес Младен. – Младен!.. Не говори так о Ненко! – У меня нет больше сына, Якуб... – Но ведь Анка думает иначе! – Она мать. К тому же она тяжело больна... Но не об этом сейчас разговор, друзья. Я хочу говорить сегодня только о Гамиде. Мы все трое – Якуб, Арсен и я – имеем много причин ненавидеть этого человека лютой ненавистью и жаждать его смерти! Но, вопреки нашему горячему желанию, этот изверг до сих пор ходит по земле и сеет зло. Настало время расквитаться с ним за все его дела! Мы не должны упустить такой удобный случай: Гамид целую зиму вынужден находиться в Сливене. Так воспользуемся этим, друзья! – Я давно об этом говорю, Младен, – сказал Якуб. – Да. Однако ж Гамид только сейчас появился в наших краях. – Я не хотел бы убивать его из-за угла. Для него это слишком легкая смерть! Мы должны выкрасть его и судить нашим судом! – горячился Якуб. – Я полностью согласен с тобою, Якуб. А что скажут наши молодые друзья? – Я Гамида не знаю, – сказал Драган, – но, конечно, я с вами всегда. |
