Через несколько мгновений слышатся торопливые шаги.

Фрейд  (очень сухо, высокомерно).  Не знаю.

Слуга поворачивает ключ. Дверь открывается. Шарль весело смотрит на слугу.

Шарль (радостно).  Мне лучше, Максим. До свидания, док­тор.

Фрейд (чопорно, почти невежливо).  До свидания, госпо­дин фон Шроэ.

Они уходят.

Шарль (после их ухода).  Мне лучше. Меня не надо за­крывать.

В коридоре слуга в нерешительности стоит перед дверью.

Фрейд (с почти несдерживаемой резкостью, словно он хочет, чтобы Шарль исчез навсегда).  Запереть на два за­мка! На два замка!

Растерянный слуга вставляет ключ в замочную скважину. Еле слышится звук поворачиваемого ключа, когда мы снова видим отца Шарля, который сидит неподвижно, с угрюмым видом. Он, кажется, даже не шелохнулся с тех пор, как мы его оставили.

Голос Максима за кадром.  Доктор Фрейд!

(20)

Старик смотрит на Фрейда со смешанным чувством недоверия и надежды.

Старик.  Садитесь, доктор.

Фрейд (нервный, натянутый).  Спасибо, господин фон Шроэ. В этом нет нужды. К сожалению, я очень спешу.

Старик.  Ну, что вы скажете?

Фрейд.  Господин фон Шроэ, ваш сын любит вас?

Старик (удивленно).  Естественно.

Фрейд.  Почтительно ли он относится к вам?

Старик (убежденно).  Он самый почтительный из всех моих детей.

Фрейд.  Часто ли вы видитесь с ним после того, как он забо­лел?

Старик.  Когда меня отпускает ревматизм, я провожу с ним обеденное время.

По мере того как господин фон Шроэ отвечает на его вопросы, напряженность Фрейда спадает.

В конце этого допроса его нервозность прошла, но он остается мрачен.

Фрейд.  Доверяет ли он вам? Рассказывает ли о своих навяз­чивых идеях?

Старик.  Он говорит мне обо всем.

Старик растерянно проводит рукой по лбу.

Фрейд.  Господин фон Шроэ, ваш сын не поддается гипнозу.

Старик.  Вы не смогли его усыпить?

Фрейд.  Не смог, но мне удалось погрузить его в абсурдный бред, не имеющий никакой связи с его истинными болезнями.

Старик смотрит с изумлением. Пауза.

Фрейд, взгляд у него потерянный, выглядит так, будто сам загипно­тизирован.

Фрейд (говорит отчужденным голосом, словно про себя).  А что, если личность гипнотизера внезапно завладеет гипнотизируемыми больными? Мы наделим их своими чудови­щами. (Он резко приходит в себя. Но по‑прежнему мрач­ный, потрясенный. Обыкновенным голосом.)  Честно гово­ря, господин фон Шроэ, я ничем не могу помочь вашему сыну.

(21)

В тот же день, на квартире Фрейдов.

Спустились сумерки. Стоящая на столе керосиновая лампа освещает столовую.

Сидящая ближе к свету Марта вяжет. Она поднимает голову.

Входит Фрейд. Отложив рукоделие, Марта радостно бросается ему на шею.

Он машинально целует ее. Она, удивившись, откидывается назад, внимательно смотрит на него и замечает, какой у мужа потерянный вид.

Марта.  Что с тобой? (Он улыбается вымученной улыб­кой, плохо скрывающей его глубокую растерянность.)  Расстроился из‑за Мейнерта? (Он быстро кивает головой в ответ.)  Сколько раз я тебя просила держать себя в руках. (Фрейд молчит. Он отвел глаза в сторону и уставился на гравюру «Клятва Ганнибала», которую сам повесил на стену.) Вы поссорились? (С уверенностью.)  Все уладится! Не может быть, чтобы не уладилось. (Фрейд по‑прежнему молчит. Нежно отстранив Марту, он идет в глубь комна­ты.)  Ты меня пугаешь! Что ты ищешь?

Фрейд.  Скамеечку.

Марта  Зачем?

Фрейд.  Чтобы сделать тебе приятный сюрприз.

Марта (испуг ее не проходит).  Хорошо, хорошо.