|
(Тропинки заросли травой, кусты давно не подравнивали, деревья не подстригали.) В глубине сада уютный двухэтажный особнячок, построенный явно лучше других домишек: может быть, это бывший охотничий домик. Это переулок Принц Эйген. Фрейд в тирольской шляпе идет по правому тротуару и пытается опознать домик, о котором ему говорил Брейер. Едва он прошел здание и оказался перед решеткой, всякое сомнение его оставляет: именно здесь должна жить госпожа Кёртнер с дочерью. Он подходит к калитке и, прежде чем позвонить, снимает шляпу, выдергивает из нее перья, засовывает их в карман, потом снова надевает шляпу.
Фрейд звонит. Долгая пауза. Наконец на пороге особнячка появляется старуха и нелюбезно кричит ему издали. Старуха. Что вам угодно? Фрейд. Я хочу видеть госпожу Кёртнер. Старуха. Ее нет дома. Фрейд. Тогда мадемуазель Кёртнер. Старуха. Она не принимает. Фрейд. Спросите у нее… Старуха захлопывает дверь. Фрейд, слегка ссутулившись, упрямо ждет. Через несколько минут он снова нажимает кнопку звонка Дверь особнячка не открывается. Фрейд дергает защелку ворот – она не поддается. Закрыта на ключ. Он стоит перед решеткой, ждет, не сходя с места, словно нищий, который рассчитывает, что его настойчивость заставит людей раскошелиться. Вдоль здания в ярком солнечном свете (примерно десять часов утра) скользит высокая, одетая в черное женщина. Она бесшумно подходит к Фрейду и трогает его за плечо. Госпожа Кёртнер. Что вам угодно? (Фрейд вздрагивает и оборачивается. Она с легким удивлением вглядывается в его лицо.) Я узнаю вас. (Пауза.) Вы – доктор… Фрейд (снимая шляпу). Зигмунд Фрейд. Он перекладывает шляпу в правую руку. Фрейд достает бумажник, вынимает свою визитку, которую протягивает госпоже Кёртнер. Госпожа Кёртнер (читая визитку). Я вижу. (Твердым голосом.) Зачем вы пришли сюда? Фрейд. Выздоровела ли ваша дочь? Госпожа Кёртнер (бесстрастным голосом). Нет. Фрейд (совершенно откровенно). Я хотел бы ее лечить. Госпожа Кёртнер (почти оскорбительным, тоном). Бесполезно. Госпожа Кёртнер смотрит прямо в глаза Фрейду. Она постарела и ожесточилась с тех пор, как мы ее видели. В уголках губ у нее появилась какая‑то злая и презрительная гримаса. Ее черный туалет, хотя и из дешевой ткани, хорошо пошит. Госпожа Кёртнер. Это врачи выдумали болезнь моей дочери. Фрейд. Госпожа Кёртнер! Вам же прекрасно известно, что это не правда. Доктор Брейер… Госпожа Кёртнер. Моя дочь – несносное дитя, а доктор Брейер совершил непростительную ошибку, принимая ее всерьез. Она считает себя мученицей, доктор, и единственное ее несчастье в том, что ее слишком избаловал отец. (Она роется в сумочке, невежливо отталкивая Фрейда, вынимает связку ключей, вставляет один из них в замочную скважину и поворачивает. Открывает калитку.) Прощайте, доктор. Она входит в сад, Фрейд – за ней. Она не успела обернуться, чтобы закрыть калитку, как Фрейд уже вошел в сад. Она бросает на него грозный взгляд прекрасных, жестких глаз, но ей не удается запугать Фрейда: стоящий перед ней мужчина более тверд, чем она, и более решителен. Она раздражается, и сухая язвительность ее голоса сменяется грубостью. Госпожа Кёртнер. Убирайтесь! Гнев меняет лицо госпожи Кёртнер; внезапно она становится пошлой, словно торговка рыбой. Госпожа Кёртнер (вульгарно и грубо) . Мерзавец! (Она поднимает руку и хочет ударить Фрейда. Он в воздухе перехватывает ее запястье и несколько мгновений не отпускает руку. Этого оказывается достаточно для того, чтобы она вновь обрела хладнокровие и внешность изысканной буржуазной дамы. Говорит очень холодно, властно.) Оставьте меня! (Фрейд отпускает ее, слегка поклонившись, словно извиняясь. |
