Г н Богатонов . Пойдемте, нечего делать. (Проходя мимо Анюты.)  Добро, негодная! (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Анюта  (одна) . За что он изволил так разгневаться? Он что то говорил с жаром баронессе... Уж нет ли тут чего нибудь? Ведь недаром же он около нее увивается; дает ей праздники, обеды... Так точно! Ах я дура, до сих пор не могла догадаться, что он за ней волочится! Так вот почему барин хочет выдать замуж свою племянницу; теперь я понимаю: баронесса хлопочет за своего двоюродного брата. Но постойте, сударыня, кто кого перехитрит. Во что б ни стало, я расстрою ваши планы или откажусь навсегда от звания горничной. (Уходит.)

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Мирославский и граф.

Мирославский . Куда вы бежите, граф?

Граф . Ах, дайте мне перевести дух! Никогда еще слышал и не видел я столько глупостей в одно время.

Мирославский . Но что подумают хозяева?

Граф . Не беспокойтесь. Я сказал г ну Богатонову, что вспомнил одно важное дело, о котором должен переговорить с вами наедине. Нет, надобно иметь ангельское терпение, чтоб выносить спокойно целые два часа несносное жеманство баронессы, плоские остроты князя и беспрестанные восхищения хозяина при каждой новой глупости своего милого Блесткина.

Мирославский . Мне жаль очень бедного Богатонова; эти друзья успели совершенно вскружить ему голову.

Граф . Этот князь...

Мирославский . Нимало для вас не опасен.

Граф . Однако ж Богатонов положил непременно выдать за него свою племянницу.

Мирославский . И князь, будучи уверен, что она богатая наследница, положил также непременно на ней жениться; но когда узнает...

Граф . Что такое?

Мирославский . Что в наследство после дядюшки останутся ей одни долги.

Граф . Как! неужели Богатонов успел уже расточить свое имение?

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же и Филутони.

Мирославский . Да, граф! Богатонов почти совершенно разорился.

Филутони  (в сторону) . Што я слышь!

Мирославский . Если он должен, то ему придется уехать потихоньку из Петербурга, чтоб успеть сберечь хотя что нибудь из своего состояния.

Филутони  (то же) . Ай, ай, ай!

Мирославский . Я почти уверен, что ему должно будет, наконец, объявить себя банкротом и не платить никаких долгов.

Филутони  (то же) . Што, што! не плати долх? Боже сохрани. (Громко.)  Милостиви государь!

Мирославский . А, Филутони! Что тебе, мой друг, надобно?

Филутони . Исфинить, мой коши спросить фас: ви исфолил кафарить, што каспадин Покатон совсем разорился?

Мирославский . Что! Богатонов совсем разорился?

Филутони . Та, сударь.

Мирославский . Да какое тебе до этого дело?

Филутони . Я принимай польшой участие в monsieur Покатон.

Мирославский  (в сторону) . Какая счастливая мысль! (Вслух.)  Ну, если так, то я скажу тебе: он в самом деле разорился.

Филутони . И коши ездить в терефнь?

Мирославский . Не так еще скоро.

Филутони . О, ошень скор; он не коши платить толг.

Мирославский . Какой вздор! Будь спокоен, мой друг. Если он тебе должен, то прежде не выедет из Петербурга, пока не заплатит.

Филутони . Карашо, карашо! (В сторону.)  Он тумай обмануть; нет, мой батюшк!

Мирославский . Советую тебе недели три его не беспокоить.

Филутони . Ошень карошо! (В сторону.)  Не так клуп, мой фосмет свой прекосион!{16} (Громко.)  Прощайте, коспода.

Мирославский . Куда же ты?

Филутони . Я имей непольшой нужд. (Кланяется и уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Граф и Мирославский.