... Дубовая, низкая дверь на вершок вросла в плотную селитряную почву. Киркой я долбил, рвал, кромсал слежавшуюся землю, а сзади наползал тошнотворный дым газовой гранаты. Отпугнет на полчаса, не больше, а потом - одна надежда на "калаша", висевшего на груди. Выстрелы со стороны Ивана смолкли, пропал друг, но скорбеть будет время, если сам выберусь. Пара ударов по замку, и путь в погреб свободен. Выложенные известняком стены на удивление сухие, на потолке - паутина, кого они ловят? Свет фонаря упал на стеллаж с брезентовым свертком. Нож трудно распорол ткань, часы на руке пищали, предупреждая о рое рентгенов, и, наконец, тускло отсветил нетронутый ржавчиной цилиндр, маленький, с молочный, бидончик.

  Наверху заскрипели петли, похоже, газовый барьер не остановил мертвецов, и я с сожалением отвел взгляд от находки. Ничего больше не имело значения, раз я отыскал ее - атомную бомбу образца одна тысяча девятьсот восьмого года...

  ...Холодное, мокрое прикосновение перевело во внешний мир - реальный, вещественный, где можно вернуться на прежнее место и застать прежних людей - иногда.

  Супротивник отпустил мою руку.

  - Я бы хотел, - как-то робко предложил он, - разобрать нашу партию, пройтись по ней вместе...

   Я глянул на доску. Да, дайте мне пару деньков, и я отвечу - чья взяла. Может быть, правильно отвечу. Зато со временем вопросов нет: у меня прибавилось двадцать минут, у соперника - просрочка. На тридцать третьем ходу.

  - Не в моих правилах анализировать наспех, - я вложил в голос высокомерие всех виденных киногероев. И - удалось, обидел человека. Вот какой я нехороший.

  Подходя к судейскому столику, я решился взглянуть на бланк. Почерк чужой - наклон влево, буквы крупные, корявые. Проблемы с чистописанием, ко всему прочему.

  Зрителей поприбавилось - окружили монитор в фойе, шумят, подсказывают. Я протолкнулся к экрану. А, это компьютер. Доска на экране, угловатые фигурки и пульсирующая надпись: "Программа Садко".

  - Стольник, - уговаривал собравшихся бритоголовый владелец чуда, - стольник за уникальный шанс сразиться с лучшей отечественной программой! Победителю - пятьсот!

  Очередной храбрец уселся перед сонитором.

   - Дешевка, наперсточники, - буркнул кто-то у меня над ухом. - В лучшем случае этот металлолом тянет на первый разряд.

  - Сыграл бы сам, - подзуживал другой.

  - Сыграю, не бойся. Спорим, прибью железяку!

   Ох, к чему это мне? Я выбрался на волю.

   - Простите, вы - Денисов? - порывистый юноша вгляделся в карточку на шнуре.

  - Он самый.

  - Я - корреспондент газеты "Левый Берег", хочу взять у вас интервью, если не возражаете.

  - Интер... простите, что?

  - Интервью. Побеседовать, то есть. В пресс-центре ваша партия с Поповым произвела сенсацию.

   Ура. Я знаменит. Рановато, ну да свинью в мешке не утаишь.

   - "Левый Берег"? Из Приднестровья, что ли?

   - Нет, местная, городская газета. Тираж семьдесят тысяч, весьма популярная, - он настойчиво вел меня под сень кадковых пальм.

  - Нет, нет, - воспротивился я. - Какое интервью?

  - Всего несколько вопросов, - он включил диктофон. - Вы как, профессиональный грибник?

  - Что? - удивился я непритворно.

  - Ну, часто ходите по опята?

   - Не понимаю.

  - В прошлом номере мы дали статью мастера Максимова-Черного. Он образно пишет, профессионалы - что грибники на опен-турнирах.