Деви вдруг улыбнулась и покачала головой.

– Нет, мой мальчик, ты ошибаешься, – сказал она, глядя внуку в глаза. – Он такой же человек, как другие, а значит, ему хочется того же, что и всем – чтобы его любили.

– Кто? Папа? Папа хочет, чтобы я его любил? – Нарендер вытаращил глаза. – Да он всю жизнь только и делал, что старался вызвать у меня ненависть и отвращение к себе, постоянно выказывая такие же чувства ко мне самому!

Деви взяла его руку и ласково погладила ее.

– Какой же ты еще маленький, Нарендер! Кто объяснит тебе все, когда меня… – она не решилась продолжать, ругая себя за то, что вообще напомнила ему о неизбежном. – Я только хочу сказать, что уже пора поумнеть – а это значит стать милосердней.

– К нему? – не понял юноша.

– Ко всем, – ответила бабушка. – Даже к себе.

– А как? – простодушно спросил Нарендер, будто маленький ребенок, которому впервые доверили «взрослую» работу.

– Начни с отца – постарайся быть терпимее и добрее. А сам… Ты должен научиться ценить жизнь и радоваться ей, тогда ты лучше поймешь людей, тебе легче будет прощать и любить их.

– Прощать и любить – это что, одно и то же? – удивился Нарендер.

– Почти всегда, – кивнула бабушка. – А впрочем, хорошо бы тебе узнать об этом не с моих слов, а из собственного опыта. Хватит сидеть с книгами здесь и в университете. Тебе пора покинуть стены этого дома и познакомиться по настоящему с миром – а вместе с ним и самим собой. И начать советую немедленно!

– Что ты имеешь в виду? – удивился юноша, с трудом спускаясь на землю, где вместо общих рассуждений его ждали конкретные дела. – Пойти к отцу и сказать: папа, я восхищен твоим умением носить смокинг!

– А хоть бы и так! Уверена, ему понравится! – рассмеялась Деви. – Но я говорю о другом. Сделай так, как он хотел – сходи к Чанхури. Хотя бы ради Ратхи – по моему, она просто прелесть.

– По моему, тоже, – согласился Нарендер. – Ладно уж, иду надевать смокинг – правда, я в нем совсем не так хорош, как отец.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Ратха улыбалась гостям вымученной улыбкой, мечтая только об одном – хоть бы этот вечер поскорее закончился. Как она была глупа, ожидая его с таким нетерпением! Она даже не пошла на встречу с приехавшим в Калькутту известным французским археологом, хотя ей очень хотелось. И все ради того, чтобы успеть сделать себе прическу и свежий маникюр.

Первую половину приема она еще надеялась, все время посматривала на дверь, старалась держаться поближе к зеркалу, чтобы видеть себя и свой туалет: все ли в порядке, не растрепались ли локоны, красиво ли лежат складки сари из тяжелого южно индийского шелка. Это сари стоило ей немалых хлопот, не говоря уж о том, что пришлось заплатить за него больше тысячи рупий. Зато удалось разыскать именно такое, какое вполне могло считаться последним криком моды. Девушки из университета называли этот стиль «змеиным» – плотный шелк переливался чуть ли не всеми цветами радуги. Если смотреть на него с близкого расстояния, оно малахитово зеленое, стоит чуть отойти – уже ярко алое, ну а если взглянуть сбоку – то вообще фиолетовое. Ратха не могла бы сказать с чистой совестью, что она без ума от своего наряда. Ядовитыми красками и тяжелой скользкостью он и вправду напоминал змею. Но ведь модно… Что тут поделаешь! Остается только надеяться, что со следующим поветрием в моде ей повезет больше – станут, например, считаться «криком» сари из муршидабадского шелка – те, что продергиваются через кольцо, как паутинка.