|
63
Еврейский дух слезой просолен, душа хронически болит; еврей, который всем доволен, — покойник или инвалид.
64
Умельцы выходов и входов, настырны, въедливы и прытки, евреи есть у всех народов, а у еврейского — в избытке.
65
Евреи, которые планов полны, становятся много богаче, умело торгуя то светом луны, то запахом легкой удачи.
66
Каждый день я толкусь у дверей, за которыми есть кабинет, где сидит симпатичный еврей и дает бесполезный совет.
67
Чтоб несогласие сразить и несогласные закисли, еврей умеет возразить еще не высказанной мысли.
68
Да, Запад есть Запад, Восток есть Восток, у каждого собственный запах, и носом к Востоку еврей свой росток стыдливо увозит на Запад.
69
Смотрю на наше поколение и с восхищеньем узнаю еврея вечное стремление просрать историю свою.
70
Не внемлет голосу погоды упрямый ген в упорном семени: терпя обиды и невзгоды, еврей блаженствует в рассеяньи.
71
В мире много идей и затей, но вовек не случится в истории, чтоб мужчины рожали детей, а евреи друг с другом не спорили.
72
В мире лишь еврею одному часто удается так пожить, чтоб не есть свинину самому и свинью другому подложить.
73
Мир наполнили толпы людей, перенесших дыханье чумы, инвалиды высоких идей, зараженные духом тюрьмы.
74
Земля моих великих праотцов полна умов нешибкого пошиба, и я среди галдящих мудрецов молчу, как фаршированная рыба.
75
Слились две несовместные натуры под покровом израильской кровли — инвалиды российской культуры с партизанами русской торговли.
76
За мудрость, растворенную в народе, за пластику житейских поворотов евреи платят матери-природе обилием кромешных идиотов.
77
Живу я легко и беспечно, хотя уже склонен к мыслишкам, что все мы евреи, конечно, но некоторые — слишком.
78
Душу наблюдениями грея, начал разбираться в нашем вкусе я: жанровая родина еврея — всюду, где торговля и дискуссия.
79
Я счастлив, что жив и неистов тяжелый моральный урод — мой пакостный, шустрый, корыстный, настырно живучий народ. |
