125

 Я живой и пока не готов умирать.

 Я свободу обрел. Надо путь избирать.

 А повсюду стоят, как большие гробы,

 типовые проекты удачной судьбы.

 126

 Я тем, что жив и пью вино,

 свою победу торжествую:

 я мыслил, следователь, но

 я существую.

 127

 В час важнейшего в жизни открытия

 мне открылось, гордыню гоня,

 что текущие в мире события

 превосходно текут без меня.

 128

 За то и люблю я напитки густые,

 что, с гибельной вечностью в споре,

 набитые словом бутылки пустые

 кидаю в житейское море.

 129

 Всегда у мысли есть ценитель,

 я всюду слышу много лет:

 вы выдающийся мыслитель,

 но в нашей кассе денег нет.

 130

 Время щиплет незримые струны,

 и звучу я, покуда не сгину,

 дни мелькают, как пятки фортуны,

 а с утра она дышит мне в спину.

 131

 Я нужен был и близок людям разным,

 поскольку даром дружбы одарен,

 хотя своим устройством несуразным

 к изгнанию в себя приговорен.

 132

 Решать я даже в детстве не мечтал

 задачи из житейского задачника,

 я книги с упоением читал,

 готовясь для карьеры неудачника.

 133

 Видно только с горных высей,

 видно только с облаков:

 даже в мире мудрых мыслей

 бродит уйма мудаков.

 134

 Я живу, в суете мельтеша,

 а за этими корчами спешки

 изнутри наблюдает душа,

 не скрывая обидной усмешки.

 135

 Моя малейшая затея

 душе врага всегда была

 свежа, как печень Прометея

 глазам голодного орла.

 136

 В этой мутной с просветами темени,

 непостижной душе и уму,

 я герой, но не нашего времени,

 а какого — уже не пойму.

 137

 Я пристегнут цепью и замком

 к речи, мне с рождения родной:

 я владею русским языком

 менее, чем он владеет мной.

 138

 С утра нужна щепотка слов,

 пощекотавших ум и слух,

 чтоб ожил чуткий кайфолов,

 согрелся жить мой грустный дух.

 139

 Очень много во мне плебейства,

 я ругаюсь нехорошо,

 и меня не зовут в семейства,

 куда сам бы я хер пошел.

 140

 Мы бестрепетно выносим на свет

 и выплескиваем в зрительный зал

 то, что Бог нам сообщил как секрет,

 но кому не говорить — не сказал.

 141

 Ум так же упростить себя бессилен,

 как воля перед фатумом слаба,

 чем больше в голове у нас извилин,

 тем более извилиста судьба.