Каким бы необыкновенным ни был Гарри сейчас он, как любой другой на его месте, был счастлив впервые в жизни, что у него день рождения.

Глава вторая. Большая ошибка тёти Марджи

Когда наутро Гарри спустился к завтраку, Дурслеи уже восседали за кухонным столом. Они смотрели телевизор последней модели — подарок для Дудли по случаю его приезда на каникулы, а то раньше сынок всё жаловался, что от телевизора в гостиной до холодильника очень далеко ходить. Почти всё лето Дудли проводил на кухне. Его свиные глазки были постоянно прикованы к экрану, а все пять подбородков тряслись от неустанного жевания.

Гарри сел между Дудли и дядей Верноном, крупным и мясистым, почти совсем без шеи, зато с длинными усами. Мало того что Гарри не поздравили с днём рождения, при его появлении никто из домашних и ухом не повёл. Впрочем, Гарри это не волновало — он давно привык. Он взял гренок и посмотрел на теледиктора, который заканчивал репортаж о сбежавшем заключённом:

«...Предупреждаем общественность, что Блэк вооружён и чрезвычайно опасен. Организована специальная телефонная горячая линия. При обнаружении Блэка просьба немедленно сообщить».

— О чём тут предупреждать! — фыркнул дядя Вернон, сурово глядя поверх газеты на фотографию заключённого. — Всё и так ясно! Только посмотрите, какой грязный! Одни волосы чего стоят!

И он брезгливо покосился на Гарри, чьи непослушные волосы постоянно его раздражали. Впрочем, если сравнивать с изображением в телевизоре — измождённое лицо беглого преступника обрамляли длинные и тусклые свалявшиеся космы, — Гарри был очень даже аккуратно причёсан.

На экране вновь появился диктор:

«Министерство сельского хозяйства и рыболовства сегодня намерено объявить...»

— Эй, постойте! — гневно гаркнул дядя Вернон диктору. — Вы даже не сказали, откуда сбежал маньяк! Что это за новости за такие? Может, он бродит прямо по нашей улице!

Тётя Петуния, костлявая женщина с лошадиным лицом, круто развернулась и уставилась в окно. Гарри понимал, что тётя Петуния была бы счастлива первой позвонить по горячей линии. Она, самая любопытная дама на свете, только и делала, что шпионила за скучными, законопослушными соседями.

— Ну когда же до них наконец дойдёт, — тут дядя Вернон стукнул по столу громадным сизым кулаком, — что таких мерзавцев надо вешать и только вешать!

— Совершенно справедливо, — кивнула тётя Петуния, подозрительно щурясь на увитый горошком соседский забор.

Дядя Вернон допил чай, посмотрел на часы и сказал:

— Мне, наверное, лучше поторопиться, Петуния. Поезд Марджи приходит в десять.

Гарри, который мысленно любовался «Набором для техобслуживания мётел», больно свалился с небес на землю.

— Тётя Марджи? — выпалил он. — Она... что, приезжает?

Тётя Марджи приходилась дяде Вернону родной сестрой. Она не была кровной родственницей Гарри (чья мама — сестра тёти Петунии), но его всю жизнь заставляли называть её тётей. Она жила в деревне, в доме с большим садом, выращивала там бульдогов и не очень часто гостила на Бирючинной улице, поскольку не могла надолго оставить своих драгоценных собачек, но каждый её визит оставлял в памяти Гарри отдельный ужасный след.

На пятый день рождения Дудли тётя Марджи пребольно побила Гарри палкой по ногам, чтобы он прекратил обыгрывать «нашего крошку» в «море волнуется». Несколькими годами позже она появилась на Рождество с электронным роботом для Дудли и коробкой собачьего корма для Гарри. В последний её приезд, за год до того как Гарри поступил в «Хогварц», он нечаянно наступил на хвост любимой тётиной собаке. Рваклер загнал Гарри на дерево в саду, и тётя Марджи отказывалась отозвать пса до самой ночи.