— Марджи пробудет неделю, — рыкнул дядя Вернон, — и, раз уж мы затронули эту тему, — он угрожающе наставил на Гарри жирный палец, — до её приезда нам нужно кое-что обсудить.

Дудли осклабился и оторвал замутнённый взор от телевизора. Дудли обожал смотреть, как папа третирует Гарри.

— Во-первых, — прогрохотал дядя Вернон, — следи за своим поганым языком, когда будешь разговаривать с Марджи.

— Ладно, — горько сказал Гарри, — если она тоже последит.

— Во-вторых, — продолжал дядя Вернон, будто не услышал, — поскольку Марджи ничего не знает о твоей ненормальности, чтоб никаких... дурацких штучек, пока она здесь. Изволь вести себя прилично, ясно?

— Если она тоже будет вести себя прилично, — процедил Гарри.

— А в-третьих, — продолжал дядя Вернон, багровея, и его злобные маленькие глазки превратились в щёлки, — мы сказали Марджи, что ты учишься в заведении святого Грубуса — интернате строгого режима для неисправимых преступников.

— Что?! — заорал Гарри.

— И ты подтвердишь это, парень, а то пожалеешь! — рявкнул дядя Вернон.

Гарри сидел, побелев от ярости, отказываясь верить в происходящее. Тётя Марджи приезжает на целую неделю! Худший подарок ко дню рождения, какой только могли преподнести Дурслеи, — даже если принять во внимание ту пару старых носков дяди Вернона. 

— Что ж, Петуния, — произнёс дядя, тяжело поднимаясь на ноги, — я поехал на вокзал. Хочешь покататься, Дудличка?

— Не-а, — ответил тот. Дядя Вернон прекратил ругать Гарри, и Дудли вновь вперился в телевизор.

— Дудлику надо принарядиться для тётушки, — промурлыкала тётя Петуния, разглаживая его светлые густые волосы. — Мамочка купила ему красивенький новенький галстучек.

Дядя Вернон хлопнул сына по жирному плечу:

— Тогда до встречи, — и вышел из кухни.

Парализованного от ужаса Гарри внезапно посетила идея. Он бросил гренок, вскочил и кинулся следом за дядей.

Тот натягивал дорожную куртку.

— Тебя не звали, — буркнул он, заметив, что Гарри стоит у него за спиной.

— А мне и не надо, — холодно ответил Гарри. — Я хочу кое о чём попросить.

Дядя Вернон с подозрением смерил его взглядом.

— Третьеклассникам в «Хог...» — в моей школе — разрешается посещать ближайшую деревню, — сказал Гарри.

— И что? — бросил дядя Вернон, снимая ключи от машины с крючочка у двери.

— Мне нужно, чтобы вы подписали разрешение, — поспешно закончил Гарри.

— С какой ещё стати? — скривился дядя Вернон.

— Ну-у, — протянул Гарри, тщательно подбирая слова, — мне будет нелегко притворяться перед тётей Марджи, что я учусь в этом святом Как-его-там...

— Грубусе — интернате строгого режима для неисправимых преступников! — пророкотал дядя Вернон, и Гарри с удовольствием уловил в его голоса откровенную панику.

— Совершенно верно, — сказал Гарри, спокойно глядя в огромное багровое дядино лицо. — Очень длинное название. А ведь нужно, чтоб она поверила, правда? И вдруг я случайно о чём-нибудь проговорюсь?

— Тогда я из тебя всю начинку вытрясу, понял? — загремел дядя Вернон и пошёл на Гарри с поднятыми кулаками.

Но Гарри не уступал.

— Это не поможет тёте Марджи забыть, что я ей скажу, — хмуро проговорил он.

Дядя Вернон остановился, не опуская кулаков, и лицо его стало гадкого красно-коричневого цвета.